– Ну, скоро вы там?
– Пип, Пип! – быстро заговорил Джип. – Подожди немного, что тебе сделается?
– Не могу, – сказал Пип сердито. – Устал я, понимаешь? Слезай!
– Он прав, – сказал Джип, глядя вверх на смутный белый силуэт в окне.
– Вы уже уходите? – шепотом спросила Марго, наклоняясь.
– И не подумаю! – храбро сказал Джип и полез в окно.
– Ой, как вы смеете! – зашептала Марго ему в лицо. – Ночью, в окно принцессы! Ой, Джип!
– Не Джип, а герцог, – хладнокровно ответил Джип, спрыгивая с подоконника на пол. – Эй, Пип!
– Ну? – послышалось снизу.
– Иди за калитку. Будешь стоять…
– На стреме? – с надеждой осведомился Пип.
– На страже, шевалье!
И окошко захлопнулось.
Пип гулко вздохнул, задрав голову, восторженно промычал:
– Мил-лашка! – снова вздохнул и покорно пошел за калитку. Там он облокотился на ограду и честно лупил глаза в кромешную темень, пока его не сморило. Пип принялся клевать носом и дергать головой, будто кивая. Он не услышал шагов, не увидел, как по улице к калитке подошел король Людовик, охая, почесывая грудь, с короной в руке.
– "Закрыто на учет", – бормотал король. – Выдумал, болван! За столько лет первый раз… Какой ему учет?! Куда бы податься, а? – тут он заметил Пипа. – Это кто? – король схватился за шпагу. – А, это вы? – Пип кивнул. – Я вижу, у вас тоже философский склад ума! – Пип снова кивнул. – Хотите выпить?
– Выпить? Давай! – сказал Пип спросонок. Очнулся, увидел перед собой короля. – Ой! – затрепыхался он. – Простите, мистер король!
– Ничего, ничего, я инкогнито, – ободрил его Людовик XXIV. – Пойдемте!
– Ой! Мистер король!
– Без чинов, шевалье, – сказал король, обняв Пипа за плечи и подталкивая к крыльцу, – попросту. Я ведь, – он понизил голос, – просвещенный монарх, почти… демократ! Ну-ка, скажи мне: Луи…
– Луи… – дрожа, повторил Пип.
– …пойдем дерябнем… – продолжал король.
– …пойдем дерябнем… – жалобно отозвался Пип.
– …по маленькой! – закончил Людовик XXIV.
– …по ма… – дверь за ними захлопнулась. Осветилось окно нижнего этажа: король с Пипом садились за стол.
Королевская улица была тиха. Город спал, утомленный круглосуточной борьбой с заговорщиками. Но не всем, видно, спалось этой ночью. Снова послышались голоса, это, обойдя квартал, вернулись на прежнее место профессор и рыжий.
– Я вылечил мальчика, – продолжал профессор, взволнованный рассказом, – но он мне так ни в чем и не признался. Ни за что не хотел сказать. Смеялся только… – профессор задумался. – Вы представьте: когда его привезли, я ведь его не узнал! Да-да! Он совсем не походил на себя. Он был похож на кого-то другого… Только никак не могу вспомнить, на кого.
