Нотариус (Ауселю): Смелее!
Аусель (задумчиво): Мне кажется, что господин Биллендон не ошибся: все мы здесь неудачники, я не исключение… Но разыщите удачника, приведите его, вглядитесь в это гнусное противоестественное существо! Спросите его, как он смеет: ведь и мир наш не слишком-то удачлив, господа… Может быть, нас стало слишком много, а? Ведь кролики, чрезмерно расплодившись, мрут от инфаркта, лемминги впадают в безумие, массами топятся в море, это правило должно касаться человека? Не знаю. Когда нас было меньше, когда нас было вовсе мало, человек все равно не умел жить на этой земле. Первородный ли грех, изначальный порок, дефект ли генетического устройства – этого тоже не знаю, но вижу, что жить становится невозможно, жизнь сделалась сплошным катаклизмом. Начиная с семидесятых годов мы пребываем в отчаянии, иногда казалось – мы остановили спад, но это был всего лишь был на месте, безумный и судорожный, пляска смерти! Нет, господа, – так продолжаться не может! Несчастная, истерзанная планета не вытерпит своих мучителей! Что-то случится! – Он отхлебнул из бокала. Никто не нарушил молчания. Г-н Аусель продолжал:
– Когда-то я любил свою работу. В школе я строг, все смолкает… Но знали бы они, как я боюсь их, этих детей, этих новых детей! И знали бы вы, как они переменились! Я хочу их спасти, но бессилен. Они ускользают, чужие… Да, это не наши дети, это… Не знаю, господа, что будет, но думаю: либо вселенская катастрофа, либо всечеловеческая мутация, иное, боже мой, чужое нам всем человечество. Нестерпимо. Ужасно… – Это не помешало ему сделать новый глоток. – Я не ретроград, нет!.. Если мы осуждены на прогресс – на такой прогресс! – пускай он себе движется, но, господа, без меня! Знаете, что я люблю еще на этой планете? Карликовые государства! Небольшой городок, живописные окрестности, крохотный парламент, или диктатор, или даже монарх – не имеет значения… Армия в полдюжины солдат. Как это забавно и прелестно! Иногда выкраиваю себе каникулы, приезжаю, с краюхой хлеба, ломтем сыра в котомке, брожу, сочиняю сказку о силе, которая отрезала бы государство-малыш от всего света, от всех его ужасов, но чтобы оно продолжало беспечальное житье под этим небом и под этим солнцем, одно! Мир-приют, мир-убежище!.. Если бы нашелся такой волшебник… Можете вы это сделать, господин Когль?
Вопрос прозвучал шутливо.
Нотариус (в том же тоне): Если таково ваше желание.
Смех за столом.
Биллендон: А неплохо придумано! В самый раз для меня.
