– Моррисон, – сказал Томми, входя внутрь и протягивая мускулистую руку. – Рад с вами познакомиться. Я только что купил домик в четверти мили отсюда и решил зайти.
Стивен не мог отказаться от рукопожатия. И, как он и ожидал, Томми чуть не раздавил его суставы в порошок.
– Взаимно, мистер Умерсон, – сказал Стивен. Это вырвалось против его воли, прежде чем он успел подумать.
Но Томми, похоже, ничего не заметил. Он повернулся к Хэлли:
– Ты не знаешь, что это, за парень там размахивает членом?
– Видимо, Джек, – сказала Хэлли. – Где ты его видел?
– Под холмом, у дороги. Он висел на ветке, занимаясь гимнастикой или еще какой херней, – сказал Томми, фыркнув.
– Пожалуй, надо попробовать уговорить его вернуться.
С этими словами Хэлли двинулась к выходу.
– Подожди, – сказал Стивен. – Я пойду. У него совсем съедет крыша, если мы на него набросимся всей толпой. К тому же у тебя есть компания.
Хэлли остановилась на пороге и взглянула на него:
– Ты уверен?
– Абсолютно.
Стивен посмотрел на руку Томми, все еще крепко сжимавшую его ладонь.
– Э-э…
– О, простите, – сказал Томми, разжав пальцы.
– Нет проблем.
Стивен протиснулся мимо Томми и уже протиснулся было мимо Хэлли, но та положила руку ему на плечо, останавливая.
– Все нормально? – спросила она. – Ты вроде какой-то странный.
– Это все из-за очков, – сказал он. – Они искажают мое лицо, как кривое зеркало.
– Я не шучу, – нахмурилась Хэлли.
Стивен наконец миновал ее, сказав:
– Я тоже. Слушай, я пойду Джека искать.
Он повернулся спиной к Хэлли и как можно быстрее зашагал прочь от дома.
– Разве тебе не нужен фонарик? – крикнула Хэлли ему вслед.
Стивен не ответил.
Ему был не нужен фонарик. Ему не нужен был никакой свет. Даже Луна светила слишком ярко. Он хотел полной темноты. Он хотел скрыться.
Белый гравий, хрустевший под ногами, сверкал неоновым блеском. Стивену это не понравилось, поэтому он отступил в лес и попытался спуститься к подножию холма, продираясь сквозь кустарник и травы. Здесь ему тоже не нравилось, но, по крайней мере, было темнее.
Через два месяца ему исполнится тридцать пять. Через три месяца они с Кэти отпразднуют восьмую годовщину свадьбы. Он чувствовал себя стариком. Хуже того – дураком. У него была докторская степень, которую он заработал, семь лет изучая великих авторов, но было ясно, что он ни черта не понял из того, что они написали. Он только пришел в нужное время в нужное место и напялил докторскую мантию. А еще написал диссертацию о Кэтрин Мэнсфилд
