.
Но ничего подобного не происходит; дело, может быть, в ущербной, бесплодной вере: идут в Церковь с целью прибиться хоть куда-нибудь, воспринимают одно внешнее, религиозную атрибутику[210]: акафисты, молебны, иконы, чудеса; мечтают заполнить гулкую пустоту и разом избавиться от всех неприятностей и неудобств, в том числе и связанных с болезнью, притом без всякого труда, включая труд осмысления своих упований.
Христос при таком устроении, в сущности, не нужен; Его место занимают популярные святые-врачи, целебные источники или чаще лжестарцы, которые лечат. Но, как читаем в Евангелии, подлинные исцеления всегда совершаются по вере и в личном общении с Богом: веруете ли, что Я могу это сделать?[211].
Психиатрия, конечно, темный лес, ответов не дает, вернее на один вопрос дает миллион разных; но вот, если безумие она считает бегством от нежелательных обстоятельств[212] во внутренний замок, дерзнем высказать еще одно предположение через наблюдение: все описанные выше персонажи, выражаясь языком этой противоречивой науки, типичные эгоцентрики, наглухо замкнутые в своей скорлупе и мертвенно холодные ко всему, что не касается их личного интереса.
Они не слышат никаких наставлений и замечаний, особенно критических, отбиваясь горделивыми фразами: «это не про меня»; «я всегда считала…» или «вы меня с кем-то путаете». Их «никто не понимает» и они, несомненно, страдают от одиночества, но и одиночество это добровольное: ведь любое общение, с Богом или людьми, требует усилия, участия, взаимности, т.е. всегда некоторого самоограничения, ни в каких видах категорически ими не приемлемого.
Распад, дезинтеграция личности развивается из упорного самоутверждения, из стремления жить по-своему, а не по-Божьему, жить без закона Божьего, вопреки порядку, данному твари Господом[213]; однако болезнь (если это болезнь) дарует целый ряд ценных привилегий, которые упрямые безумцы прекрасно сознают и с которыми отнюдь не желают расставаться; даже в той бедняжке, нещадно истязаемой бесом, проглядывало высокомерие и, страшно сказать, некоторое удовлетворение.
Враг, как известно, древний старец, правила знает и без согласия человека свободы нарушить не может; он понимает, что простым мучительством душу не пленить и поддерживает в жертве сознание страстно чаемого ею преимущества, избранности, возвышения над остальными с предоставленной болезнью литерой на безответственность.
Тут, может быть, и объяснение: сумасшествие, т.е. раздробление и изступление ума, отчуждение части личности от единства происходит преднамеренно; ему предшествует
