Аннамитов предупредили и разрешили им послать делегацию из четырёх человек. Они первыми явились на корму, когда солнце ещё не взошло. Вокруг них матросы с шумом убирали корабль, а в иллюминаторах нескольких кают горел свет: это были каюты офицеров, которые должны были присутствовать па церемонии.
Донадьё подошёл медленно, в дурном расположении духа: он не любил менять свои привычки. Немного погодя спустился капитан в кожаной тужурке, пожал руку доктору.
Два матроса принесли грубо сколоченный гроб, и первые лучи солнца, воспламенившие море, словно покрытое полированным металлом, осветили также и плохо обструганные доски.
Два или три раза доктор поворачивался в сторону носа, где слышался лёгкий шум. Конечно. китайцы, несмотря на запрещение, старались занять такие места, откуда они могли что-то увидеть.
Капитан посмотрел на часы, и Донадьё понял: ждали только помощника по пассажирской части. И вот он наконец появился, но не один: его сопровождала мадам Дассонвиль.
Капитан и доктор обменялись взглядами. Когда молодая женщина подошла к ним, они холодно поклонились, а Невиль смутился.
Оставалось ещё пять минут до назначенного часа, но капитан сухим жестом снял фуражку, вытащил из кармана небольшую книжечку в чёрном переплёте и начал читать заупокойную молитву.
Всё было скомкано. Присутствие мадам Дассонвиль, которая накануне вечером, во время игры в бридж, умоляла помощника капитана разрешить ей посмотреть на церемонию, внесло фальшивую ноту.
А вскоре и Донадьё пожелал, чтобы всё закончилось ещё быстрее, потому что на прогулочной палубе, возвышавшейся над кормой, появился новый силуэт — женщина, которая даже ничего не знала о смерти аннамита. Это была мадам Гюре; как и каждое утро, она совершала свою прогулку. Она остановилась, увидев гроб, окружённый людьми в форменных тужурках.
Г роб поставили на каток. Один из матросов толкнул его, и он заскользил к морю, сначала медленно, затем быстрее… Он пролетел несколько метров пустого пространства. Четверо аннамитов стояли неподвижно и, казалось, даже бездумно.
Гроб соскользнул в воду, и тут произошло то, что случается чрезвычайно редко, в особенности при спокойном море. В тот момент, когда гроб коснулся поверхности, он раскрылся. Мадам Гюре первая заметила это с высоты прогулочной палубы и закричала, схватившись за голову обеими руками.
Капитан догадался сделать знак вахтенному офицеру, чтобы тот ускорил ход судна.
Четверо аннамитов стояли, облокотившись о фальшборт; мадам Дассонвиль наклонилась и показала на что-то светлое, плывущее за кормой «Аквитании».
