Это был единственный стол, за которым сидела изящно одетая женщина. Мадам Дассонвиль уже успела переменить туалет. Несмотря на жару, она оделась так, словно собиралась в ресторан какого-нибудь фешенебельного пляжа.
Её мужу, главному инженеру железной дороги Конго — Океан, было всего тридцать лет. Он, конечно, с успехом окончил Политехнический институт в Париже. Ничто окружающее его не интересовало. Он ел медленно, погруженный в свои мысли, в то время как его жена начала флиртовать с молодым Невилем.
Лашо ворчал. Капитан отвечал ему односложно, смотрел в другую сторону и поглаживал бороду своими холёными пальцами.
Донадьё сам спросил главного механика, сидевшего напротив него:
— Это правда, что у нас течь?
— Совсем небольшая.
— А всё-таки?
— Ничего тревожного. Несколько тонн в день.
— Некоторые пассажиры в панике.
— Я знаю. Капитан только что говорил мне об этом и просил во что бы то ни стало устранить пробоину. Самое забавное то, что эта проблема совсем не серьёзная. Люди пугаются, потому что это заметно, но это ни в малейшей степени не угрожает их безопасности на пароходе.
— Что вы собираетесь делать?
— Ничего. Тут нечего делать. Неприятное совпадение: пробит как раз балласт. Когда я начинаю выкачивать воду, пассажиры слышат, как работает насос, и думают, что мы течём, как решето. Когда я не выкачиваю, крен усиливается, и они с ужасом расспрашивают матросов и стюардов.
Главный механик был безмятежен.
— Переход будет неприятный, — сказал он. — С тех пор как мы вышли из Матади, на борту поселился злой дух.
И тот и другой знали, что это означает. Бывают рейсы, которые от начала до конца проходят чудесно: пассажиры оживлённые, весёлые, море благоприятное, машины работают бесперебойно, теплоход с лёгкостью делает до двадцати узлов в час. Бывают и другие, когда на вас сразу сыпется куча неприятностей: например, на пароход садится такой противный пассажир, как Лашо.
— Вы знаете, что он рассказал стюарду?
— Догадываюсь, — вздохнул доктор.
— Что на борту просто-напросто два случая жёлтой лихорадки. Это правда?
Удивительней всего было то, что главный механик, так спокойно говоривший о течи, с плохо скрываемым ужасом расспрашивал Донадьё.
Настала очередь доктора прикинуться спокойным.
— Не думаю. На всякий случай я их изолировал.
— У них есть сыпь на теле?
— Нет.
Донадьё мог побиться об заклад, что не пройдёт и трёх дней, как помощник капитана одержит победу над мадам Дассонвиль. Это забавляло его тем более, что жена сумасшедшего, может быть для того, чтобы внушить ревность помощнику капитана, принимала томные позы, беседуя с младшим из лейтенантов.
