Особенно у этих двоих, насильно сведенных вместе при таких скандальных обстоятельствах.
– Это было бы непростительно и вульгарно, – ответила леди Аннабель.
– Это именно то, что самые ярые судьи ожидают от меня, – заметил он. – Или даже то, чего им не достает, чтобы можно было разойтись по домам, испытывая удовлетворение от того, что они не потратили впустую вечер сезона на обычный скучный прием.
– Мы должны сейчас же вернуться в зал, – сказала она. – Я замерзла.
– Лгунья – усмехнулся он. Ее ладошка в его руке стала горячей, и было неясно от чего, то ли от замешательства при мысли о поцелуе, то ли от желания, чтобы он ее действительно поцеловал. – У поцелуя был бы и другой положительный результат. Он бы вернул вам хоть часть симпатии общества, особенно если вы сразу после него вернетесь в бальный зал, смело улыбаясь, но будучи явно огорченной. Все бы отметили, что вы ужасно страдаете от последствий своего неблагоразумного поступка.
– Похоже, вы наслаждаетесь всем этим, – процедила она сквозь зубы.
Он обдумал ее предположение. Да, это так.
– А вы не наслаждаетесь? – он пристально всматривался в ее глаза, затененные сумраком ночи.
– Papa ясно дал мне понять, – ответила она, – что если я не хочу навсегда распрощаться с высшим обществом, всю оставшуюся жизнь в моем поведении не должно быть ни малейшего намека на скандал
– Я не вынесу такую скучную жену, – заявил он. – Вам придется выбирать между papa и мной.
– Нет, – она нахмурилась. – Я не буду этого делать. И никогда не хотела этого делать.
Он вскинул брови.
– Но после женитьбы вы будете обязаны повиноваться мне, – явно провоцируя, напомнил он.
И не был разочарован.
– Если вы когда-нибудь попытаетесь удержать меня этим смехотворным брачным обетом¸ – она ощетинилась и повысила голос, – я буду до смерти сражаться с вами любыми доступными мне средствами. И не думайте, что у меня их нет.
Кто-то – Реджи не оглянулся, чтобы разглядеть, кто именно, – прекратил фланировать рядом по балкону и бесцеремонно сосредоточил на них все свое внимание.
К несчастью, обрученная пара уже ссорилась.
Реджи усмехнулся.
– Это похоже на обещание, – сказал он, поигрывая бровями и с опаской поглядывая на ее веер.
– Я говорю серьезно.
И это было очевидно. Ее ноздри раздулись, глаза смотрели свирепо. Одна рука затвердела в его руке, другая с ожесточением сжимала веер.
– И я искренне на это надеюсь, – успокаивающе ответил он. – Леди Аннабель, вы можете сражаться со мной, когда пожелаете, хоть каждый день. Или каждую ночь, если речь идет об этом. Особенно каждую ночь.
