тоже, а как пытаюсь вспомнить детали – лица, одежду, приметы там какие-нибудь –
ничего не получается…
Хода попробовала и вскоре признала, что с деталями и лицами у нее тоже не очень...
– Вот видишь. Так, что все это было лишь плодом воображения. И, к моему большому
сожалению, воображения не нашего.
«Ты думаешь это кольцо?»
– Думаю – да. И чтобы выяснить это наверняка, и понять заодно, что за штуку такую я
таскаю теперь на своем пальце, нам надо будет прогуляться до дома, где жил хозяин этого
кошачьего черепа. Может там хоть что-нибудь прояснится…
«Ага, прояснится, – усмехнулась Хода. – Или совсем уже до конца запутается».
– Может и запутается. Но мы так и так туда заглянуть собирались…
«Да? – Удивилась Хода. – Что-то я этого не помню. Пропустила это как-то, знаешь ли…»
– Ничего, – успокоила Осси. – Для этого у тебя есть я! Чтобы напоминать и направлять, так сказать.
«Ну, давай, – согласился Страж. – Направляй. Тем более что ночевать тут мне как-то не
особо хочется, а скоро уже темнеть будет, и лучше бы нам, раз уж мы куда-то собрались, выходить поскорее… Если ты, конечно, больше ничего тут не забыла и тебя тут ничего не
держит».
– Не держит, – сказала Осси и поднялась с кровати. – Совсем ничего не держит. Пошли.
На улице, тем временем, произошли некоторые перемены.
То есть декорации-то не изменились – все осталось, как и было на своих местах – ничего
не пропало и ничего, соответственно, не добавилось, а вот персонаж новый на
заброшенной и порядком запущенной сцене появился. Впрочем, строго говоря, новым его
можно было назвать, лишь сильно покривив душой и скрестив при этом пальцы в
кармане. Почти прямо напротив двери на некотором удалении от трактира сидел, обернувшись своим огромным хвостом, давешний знакомый леди Кай в шипастом
ошейнике.
Впрочем, только по ошейнику его и можно было опознать, потому как от роскошного
котяры невероятных размеров, каким он явился перед леди Осси утром этого дня, к вечеру
остался один лишь скелет. Невероятных же размеров.
Причем, как показалось самой леди Кай, скелет этот позволил себе несколько
видоизмениться. Во всяком случае, клыки у него удлинись весьма и весьма, как будто
после смерти кота вся сила ушла в их рост, хотя еще и при жизни они достигали размеров
весьма внушительных. Теперь же они больше напоминали небольшого размера кинжалы, а сам скелет сильно походил на скелет саблезубой кошки Мейла-кун, виденный однажды
леди Кай на одной старинной и сильно выцветшей гравюре.
