Тройная медь | страница 53
Сейчас отец тихо вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь, и Андрей остался лежать, пытаясь до конца осмыслить то, что отец ему сказал, вжиться в новое свое положение и чувствуя, как тяжелеет голова и тянет ко сну.
Это казалось так невероятно, что невозможно было бы в это до конца поверить, если б не три сберегательные книжки «на предъявителя», положенные отцом под подушку, книжки, которые можно было вытащить, благо дверь заперта на ключ, и убедиться в реальности их существования.
У Андрея всегда водились деньги, но никогда не было такой суммы. И ему бы только радоваться, однако он прекрасно сознавал, что ни этими да и никакими деньгами не компенсировать тот позор, который теперь мог в любой день обрушиться на него. И источником позора была не обыденная ссора с женщиной, не экзотическая езда на осле, но — отец!
Сколько помнил себя Андрей, отец был стержневым человеком его жизни, единственным, с чьим мнением он пока безоговорочно считался… Отец требовал от него отличной учебы, и он, как и в школе, учился в университете отлично и уверенно шел к красному диплому, плюс к тому серьезное знание двух языков и общественная активность, которая, верно, была у него наследственной. Он всем занимался — от сдачи донорской крови и норм ГТО до участия в агитбригаде и в факультетской газете… Отец внушил ему с отрочества несколько золотых правил в отношениях с людьми: 1) чаще улыбайся, 2) помни, каждый человек считает свое имя лучшим словом, 3) умей проявлять искренний интерес к людям, 4) умей заводить разговор на тему, интересующую собеседника, и воодушевить его говорить о себе, 5) старайся искренне дать почувствовать человеку превосходство над тобой… Он придерживался этих правил и слыл компанейским парнем, хотя в действительности остерегался сближаться с людьми, потому что заранее наметил взлет в своей судьбе и боялся, что слишком тесные отношения с кем-нибудь могут каким-то образом связать его, ограничить свободу действий в будущем. Правда, в конце второго курса, сойдясь с Викой, старшекурсницей со своей кафедры, он в горячке решил жениться. Но, когда отец, узнав об этом, специально прилетел и сделал ему внушение, сказав, что человек, который женится, не достигнув какого-то положения, просто смешон, он согласился с отцом и умело растянул свое обещание жениться на Вике до ее отъезда из Москвы по распределению.
И все это — и труд учебы, и нормы ГТО, и отказ от Вики — было впустую.