Лучше всего бежать отсюда без оглядки. Придумать какое-нибудь объяснение и унести обед к себе в кабинет.
Хотя нет, это будет грубо. Сигрид живет в его доме. Присматривает за его племянницами. Хозяин обязан быть любезным, верно?
Кроме того, она сказала, что хочет отдохнуть от болтовни с пятилетними малышками.
Как только Тенгвальд закрыл глаза, ему представились аккуратно уложенные волосы цвета платины. Он неторопливо вынимает из них заколки, погружает пальцы в густые шелковистые пряди…
— О нет!
Голос Сигрид заставил размечтавшегося мужика резко открыть глаза.
Из сковородки валил дым. Тенгвальд чертыхнулся и потянулся к ручке.
— Подождите! — крикнула она. — Возьмите прихватку!
Он сорвал с крючка прихватку и снял сковородку с плиты.
— Ваш сандвич сгорел, — вынесла вердикт оказавшаяся рядом Сигрид. Исходивший от нее аромат лимона смешивался с запахом дыма и горелого хлеба.
— Это моя вина. Я… э-э… мне следовало быть повнимательнее.
— Ладно, беда невелика. — Она открыла хлебницу и вынула еще два куска заварного хлеба. — Начнем сначала. — Сигрид лукаво улыбнулась и подняла глаза. — Вы думали о работе?
Если бы, проворчал про себя Тенгвальд, выбрасывая сгоревший сандвич в мусорное ведро. Потом он взял бумажную салфетку и начат вытирать сковородку.
Не дожидаясь ответа, Сигрид продолжила:
— В вашем мозгу бродят мысли и отвлекают от всего остального. — Она тихонько засмеялась и стала намазывать хлеб маслом.
Тенгвальд поставил сковородку на плиту. А Сигрид положила туда кусок хлеба, и масло вскоре зашипело. Затем она добавила сыр и поместила рядом второй кусок.
— Как идет ваш эксперимент?
— По плану.
— Вот и хорошо. — Она перелила суп в кастрюльку и поставила разогреваться на другую конфорку.
— Да. — Теперь, когда следы катастрофы были ликвидированы, Тенгвальд мог позволить себе улыбнуться. — Именно так.
Не теряя ни секунды, Сигрид сказала:
— Последние дни мы с девочками изучали участок. У вас есть своя бухта. Свой сад. Даже небольшая роща. Это прекрасно. Вы с сестрой выросли здесь?
— Да. — Он прижался бедром к крышке стола. — Расти здесь хорошо. Правда, во времена нашего детства это был просто сарайчик на куске земли, заросшем сорняками и кустарником. Моя мать посвятила жизнь тому, чтобы сделать участок таким, каким он стал сейчас.
Сигрид поправила на сковородке сандвич.
— А лаборатория и теплица?
— Их построил мой отец.
Она положила деревянную лопаточку и стала размешивать суп ложкой.
— Он нажил небольшое состояние на полученных патентах, — негромко добавил Тенгвальд. — И проводил в лаборатории и теплице все свое время.
