Позже, уже приготовив постель ко сну, Джерри подошел к зеркалу. Он посмотрел на себя глазами того парня, которого однажды повстречал на площади Коммон: «Квадратный мальчик». Примерно так же, как недавно он наложил на изображение матери лицо отца, он смог увидеть его лицо, отражающееся в его собственном будущем. Он отвернулся. Он не хотел выглядеть в зеркале своим отцом. Эта мысль скомкала его, словно он сам был использованным картонным стаканчиком. Ему что-то хотелось делать, кем-нибудь быть. Но что? И кем?
Футбол. Он тратил на него время. Действительно ли футбол был тем, чего он хотел?
Безо всякой на то причины он начал думать о Джордже Бейли.
Позже, Арчи должен был признать, что Брат Лайн слишком драматизировал события предстоящей распродажи и, как следствие, поставил на уши как «Виджилс», так и всю школу.
Прежде всего, Лайн созвал срочное собрание. Как и прочие религиозные деятели, он стал говорить о том, что моральный дух в школе – полное дерьмо. Но в разное время это проявляется по разному. Оставаясь на кафедре, он попросил вынести десять больших плакатов со списком в алфавитном порядке всех учащихся школы. Рядом с каждым именем была строка с пустыми квадратиками, в которых, как объяснил Лайн, будет отмечаться количество коробок шоколада, проданное данным учеником.
Все веселились, когда «шестерки» Лайна приклеивали липкой лентой плакаты к стене, сам Лайн в это время стоял где-то в стороне. Плакаты сползали на пол, выдергиваясь из-под клейких полосок. Стены были выложены из бетонных блоков, к которым, конечно же, ничего не клеилось. Веселое улюлюканье, заполняющее воздух, изо всех сил досаждало Брату Лайну, что всем доставляло превеликое удовольствие. Наконец, когда все плакаты были развешаны, то Брат Лайн удовлетворился.
Арчи допускал, что все это могло обернуться еще одним большим представлением, подготовленным Лайном, которое примет масштаб вручения Академической Премии. Он заливал как Ниагара о том, что школьный дух высок, и что это традиционная распродажа шоколада, что она еще ни разу не подводила, и о том, и что директор в больнице, о братстве в «Тринити», о нужде в деньгах, о великолепной доктрине, спасающей финансовое положение в школе и несущей образовательное значение, действующей на все «звездочки». Для Арчи это выглядело как триумф победы, как трофеи на бархатных витринах под музейным стеклом: «Победить или умереть». Последнее значило: угробить все, что делало «Тринити» местом триумфа годами и т.д. Дерьмо, конечно же, но действует эффективно, когда у дела такой мастер как Брат Лайн, и когда он произносит заклинания со словами и жестами.
