гарантий безопасности своей персоны, понтифик через год умер в Салерно. Только
тогда император Генрих смог, наконец-то, перевести дух.
Избранный на юге Италии в 1086 году преемником Григория-седьмого,
смиренный папа Виктор-третий вернулся в хорошо укрепленный монастырь-замок
Монте-Кассино, где, правда, спустя несколько месяцев скоропостижно скончался.
Только через полгода после смерти Виктора-третьего, в 1088 году, под именем
Урбана-второго папой был избран некий Одон, епископ Остии, тоже, как и Григорий-
седьмой, выходец из аббатства Клюни и, как оказалось, достойный приемник
политики Гильденбрандта. И вскоре императору опять пришлось взяться за оружие. В
1090 году он снова двинул свои войска в Италию. Но Готфрид Бульонский в этом
походе уже не участвовал. Готфрид к тому времени сильно изменился.
Император Генрих-четвертый очень уважал доблесть своего верного вассала
Готфрида и всячески превозносил его на словах, на деле же, многие годы, никак
особенно не оценивая его заслуги. Только в 1089 году, через тринадцать лет после
смерти своего бездетного дяди, Готфрид, наконец, получил из рук императора
герцогскую корону, оставаясь до этого момента маркграфом антверпенским, и то
только благодаря наследованию титула от отца. Но и теперь герцогская корона была
дана ему не в собственное владение, а лишь на правах бенефиции[28]. Император
Генрих-четвертый был жаден.
Сразу же после коронации Готфрид вернулся из Ахена в родной замок и застал
свою матушку тяжело больной. «Вряд ли она поправится, это неизлечимая болезнь»
— говорили ему постоянно кормящиеся в замке странствующие монахи и лекари-
шарлатаны. Не жалея золота, Готфрид немедленно послал за лучшими врачами
Европы. Приехал даже сам придворный целитель императора далекой Византии
глубоко образованный старый грек, знающий девять языков и изучивший от корки до
корки сотни инкунабул[29] по медицине, но помочь больной не смог и он.
Больная, между тем, все слабела. Наступил день, когда она даже не смогла
приподнять голову, чтобы выпить очередной лечебный отвар. Ида Бульонская
умирала, она впала в забытье и два дня уже лежала неподвижно, почти не
обнаруживая признаков жизни.
Мрачная атмосфера царила в замке. Готфрид и его младший брат Балдуин по
очереди дежурили у постели больной. С каждым днем надежда на выздоровление
матери таяла, и Готфрид не находил себе места, предчувствуя скорую смерть самого
близкого человека. Он простаивал часами перед иконами и молился, но молитвы его
