законны.
Испанец побагровел и, почти рыча от злости, прокричал:
—Строишь из себя умника? Лучше не шути со мной! Предупреждаю: заплати
пошлину и проезжай или мой меч и мое копье станут тебе последним указом.
—И какова же плата? — Тихо спросил де Пейн.
—Одна из твоих лошадей, –– недобро усмехнувшись, рявкнул испанец.
—Но это бесчестная плата. Ты же видишь, что у меня и так всего одна лошадь, и
я не могу отказаться от нее в начале дальней дороги.
—Ты назвал пошлину за проезд через границу бесчестной платой. Или, быть
может, я ослышался? — С вызовом в голосе произнес де Веро.
—Ты понял верно мои слова. — Без эмоций сказал проезжий.
—Ах, вот как! Только что ты оскорбил меня на глазах у моих оруженосцев,
посчитав бесчестным, и я, как и подобает христианскому рыцарю, вызываю тебя на
бой! — Прокричал чернобородый.
—Но я не хочу ссориться с тобой, я такой же христианский рыцарь, как и ты, но я
считаю, что не гоже добрым христианам драться друг с другом. — Не повышая
голоса, произнес де Пейн.
—А я думаю по-иному. И, если ты действительно рыцарь, то я предлагаю тебе
биться на копьях, а не хочешь биться, –– тогда слезай с лошади и отдай мне меч. —
Громовым басом прогудел испанец.
—Я не смогу биться с тобой на копьях, потому что у меня нет ни копья, ни щита.
Последнее свое копье я недавно сломал в бою с маврами по ту сторону гор. Там же
мне разбили и щит. — Оставаясь спокойным, произнес француз.
—Раз у тебя нет ни копья, ни щита, то предлагаю тебе сдаться без боя и отдать
мне, как сильнейшему, свою лошадь, упряжь и вооружение, в противном случае, я
заполучу все это ценой твоей жизни! — Прокричал Арчи, все более распаляясь и уже
опуская свое копье в боевое положение.
—Может, ты уберешь щит и копье, и мы сразимся на мечах в честном бою? Или
прикажи своим людям дать и мне копье и щит. — Все еще спокойно предложил Гуго
де Пейн, глядя прямо в злые, налитые кровью глаза де Веро.
—Еще чего! Если испугался моего копья, тогда сдавайся! — Взревел испанец.
—Ты дерзок непомерно, но не в правилах рыцарской чести нападать, имея
заранее преимущество, и ты нарушаешь обычай. Подумай, какая дурная слава пойдет
о тебе. — Все также внешне спокойно произнес шампанский рыцарь, и лишь
бешенный блеск его карих глаз выдавал сильное внутреннее волнение.
—Но, кажется, здесь нет свидетелей, кроме моих верных людей, и ничто не
мешает мне пощекотать тебя острым железом, если ты сейчас же не заплатишь
пошлину, либо не повернешь назад. — Ухмыльнулся Арчи, поднимая щит и явно
