идеалу возвышенному, но, увы, почти недостижимому в реальной жизни.
На деле же, среди подавляющего большинства этих воинственных, часто
неграмотных и совершенно некультурных людей процветал дикий разгул. Захватывая
селения они массовым образом насиловали беззащитных женщин, даже не снимая при
этом доспехов, и пили спиртное до помутнения рассудка, а покоренные города и
замки, согласно обычаю, отдавались победителям на трехдневное разграбление, что
тоже считалось обыденным явлением той эпохи, и ни у кого, кроме самих
потерпевших, не вызывало возмущения. Времена были суровыми, и право сильного
господствовало безраздельно.
Долгий спуск заканчивался. Заснеженные вершины и последний перевал
оставались за спиной всадника. Впереди ниже по склону сплошной полосой вставал
хвойный лес, и узкая дорога терялась в нем. Все что угодно могло таиться там, под
пологом вековых елей, но проезжий был готов к неожиданностям и решительно
пришпорил лошадь.
Лес предгорий встретил всадника неверными тенями колышущихся на весеннем
ветру ветвей, запахом хвои и прелой земли. Поначалу деревья обступали дорогу
плотной стеной, но вскоре впереди показался просвет, и проезжий выехал на большую
поляну, которую лесная дорога пересекала от края до края. Странная тишина повисла
здесь. Тревожная тишина. Не было слышно ни птиц, ни ветра. Пегая лошадь дернула
ушами, захрапела и остановилась. В прошлогодней сухой траве, чуть в стороне от
дороги, проезжий заметил белеющие кости. Кому они принадлежали, зверю или
человеку, он не успел разглядеть, потому что его внимание привлекло нечто иное: на
другом конце поляны, впереди, там, где дорога опять исчезала в лесу, произошло
какое-то движение, и из-за деревьев выехал всадник на громадном черном коне.
Крупный, широкий в плечах мужчина лет тридцати пяти с густыми усами и
черной окладистой бородой уверенно держался в высоком седле. Голову его
прикрывал стальной шлем. Одет всадник был в добротную длиннополую кольчугу,
перепоясанную золоченным рыцарским поясом с заткнутым за него изогнутым
мавританским кинжалом, а поверх кольчуги на плечи всадника был наброшен плащ
бурого цвета, и из-под плаща выглядывали ножны меча. В левой руке воин держал
большой продолговатый щит с незамысловатым гербом, состоящим из широкой косой
красной полосы на зеленом поле, а в правой — поднятое кверху копье.
Следом за первым всадником на поляну выехали еще трое конных, но, судя по их
более скромному вооружению, все они были не более чем оруженосцами рыцаря.
