Ищенко скептически усмехнулся, но было видно, что ему приятно это слышать. Корсаков продолжал:
- Все твои неприятности, как я понял, происходили от твоего авантюризма и от неумения ладить с людьми. Но речь пока не об этом. То, что я называю "Делом", сейчас почти полностью подготовлено и будет представлять собой крупномасштабную военную акцию в Москве. Однако замысел Дела зарождался не здесь. Меня как вполне русского человека не оставляло, разумеется, равнодушным то, что в последние годы происходит с Россией. Однако я не считал себя вправе предпринимать какие-то действия и предлагать кому-либо свои услуги как военный. Все-таки я эмигрант, родился в Америке, всю жизнь прожил вдали от России... Я полагал, что люди, живущие здесь, лучше знают обстановку в стране и потому только они имеют право принимать решения и действовать. Однако когда судьба занесла меня в Россию, я как бы стал с этими людьми на одну доску, посмотрел на все их глазами, сделался таким же, как они...
- Но ты же попал не совсем в Россию,- поправил Ищенко.
- Ну, во-первых, и Карабах, и Абхазия раньше считались Россией. А во-вторых, я постоянно находился там среди русских людей. Кстати, вот тебе ответ на вопрос, откуда я с самого начала взял людей для того, чтобы начать подготовку Дела. Всех этих людей я знал еще в "горячих точках" и уже там договорился с ними о сотрудничестве. Те, кто оказался в Москве раньше, готовили почву для тех, кто попадал в нее позже. Кроме того, знакомился я на войне не только с отдельными людьми: в Абхазии на меня вышли представители целой организации, которой, между прочим, и принадлежала база на плодовой станции. Это очень гнусная шайка с чисто фашистской идеологией, если кашу в голове можно называть идеологией, а главарь у них - полный подонок с замашками пророка и с неукротимой тягой к власти. Власть ему, естественно, нужна для личных нужд - не столько даже для обогащения, сколько для того, чтобы унижать людей, господствовать над ними...
- Те четыре трупа - их работа?- спросил Ищенко. Корсаков кивнул:
- Разумеется. Причем никакой особой необходимостью эти убийства не диктовались. Бомжи у них состояли в рабстве, их мучили за всякие провинности, сажали на цепь в сарае, травили собаками... Считалось, что таким образом вырабатывается бойцовский характер. Нескольких бродяг убили для укрепления этого самого бойцовского характера,- я об этом знал, но никак не думал, что такие вещи происходили прямо на базе. А двух охранников прикончили за то, что они попытались отказаться от участия в Деле. Как говорится, вход - рубль, выход - два.
