«Он в прекрасном настроении», — подумала Джихан.
— Бог наградил нас прекрасными детьми, — добавила она вслух.
— Амира? Да, она быстро растет, думаю, скоро ей придется подыскивать подходящего жениха.
— А ты знаешь, что она говорит по-французски, как настоящая парижанка? — спросила Джихан, стараясь сменить тему.
— По-французски? Так эта иностранка учит нашу дочь французскому языку?
— Да, и она, благодарение Богу, оказалась хорошей учительницей. Нам просто повезло с ней.
— По-французски. — На мгновение Омар помрачнел, но затем решительно махнул рукой. — Пусть будет так. Кто знает, может быть, Амира выйдет за дипломата. Времена действительно меняются.
— В детстве я тоже немного знала французский.
— Да, верно, — усмехнулся Омар, — но, к счастью, ты его напрочь забыла. Уж больно ты гордилась своими познаниями, моя маленькая каирочка.
Омар снова застенчиво улыбнулся.
— Послушай, моя красавица, хотя нет никакой знаменательной даты, но мне пришло в голову, что я слишком редко говорил тебе, что ты значила для меня всю жизнь — как жена, как мать моих детей. Может быть, эта вещица восполнит скудность моих слов.
Омар достал из складок одежды сафьяновую, отделанную золотом коробочку.
— Это мне? Но, мой муж, я не заслужила такого дара.
— Открой ее.
Открыв коробочку, Джихан не смогла сдержать восхищения. На бархатном ложе красовалось ожерелье из безупречных изумрудов, оправленных в золото, усыпанное маленькими бриллиантами. Даже для такого богача, как Омар, это был весьма экстравагантный подарок.
— Это слишком дорого для меня, о Омар!
— Для тебя нет ничего слишком дорогого. Я люблю тебя, Джихан, и ты навсегда останешься моей женой.
— Но… я не знаю, как мне благодарить тебя. Мне можно прямо сейчас надеть это ожерелье?
— Именно для этого я и подарил его тебе. Я знаю, что нужно женщинам. Примерь его сейчас с любой одеждой, а потом возвращайся ко мне, оставив на себе только эти изумруды.
Той ночью Омар вел себя, как пылкий юный жених, — он трижды стучался и входил в хрустальный дворец Джихан. Другая на ее месте растрезвонила бы об этом товаркам на следующий же день, но Джихан, несмотря на свою живость, была слишком застенчива для такого непристойного бахвальства. Она ограничилась тем, что показала подругам бесподобное ожерелье.
Три недели спустя Омар объявил о своем решении взять в жены дочь одного из своих двоюродных братьев.
Ей бы следовало догадаться об этом, сказала себе Джихан, услышав из уст мужа новость.
