— Нет, вы заблуждаетесь. Мартин Паад — это Мартин Паад с Лидоны. Слишком известное лицо, чтобы выдавать себя за кого-то другого. Разумеется, мы должны держаться от него подальше: он тоже интересуется старинными вещами и хочет присвоить мою коробку.
— Ясно… — сквозь зубы пробормотал Норберт. Наконец-то он понял, с кем столкнула его судьба: с параноиком, непоколебимо уверенным в том, что вся Вселенная охотится за дорогой для него коробкой! Расслабившись и повеселев, откинулся на спинку сиденья. Он должен изображать крутого, которому море по колено, — тогда клиент перестанет волноваться и будет доволен.
— Все в порядке, — бросил он небрежно. — Вы заплатили за охрану, я вас охраняю. Мне плевать, кто там тигонец, кто слакианин, а кто денорский олигарх, — я прихлопну любого, кто протянет лапу к вашей драгоценной коробке.
— Она не драгоценная, она просто моя, — слабым голосом возразил клиент.
— Вашей и останется, — заверил Норберт.
— Мартин Паад, которого вы упомянули, исключительно агрессивная личность! — вернулся к прежней теме клиент. — На Лидоне, как и на Земле, республика. А на Алзоне и Белте — конституционные монархии, знаете, да? Это все — миры из первой десятки высокоразвитых. Но Мартин Паад много путешествует по другим планетам — жестоким, неблагоустроенным. Якобы собирает материал для своих книг, однако это всего лишь предлог. На самом деле ему нравится проявлять агрессивность. Люди не хотят сознаваться в том, что они похожи на диких зверей, и это вынуждает их придумывать оправдания. Слакианские работорговцы нападают на инопланетян для того, чтобы выжили их собственные женщины и дети. Денорские олигархи защищают от врагов свой народ и население планет-сателлитов. Мартин Паад лезет во все дыры, чтобы их исследовать. На словах все красиво, убедительно. А на деле — жестокость, кровь… Почти во всех мирах жизнь развивается неправильно.
— Вы сказали — почти? — Норберт свернул во двор своего дома.
— Я считаю, что возможна цивилизация мудрая и гармоничная… Но в агрессивном окружении она будет постоянно находиться под угрозой.
Они выбрались из машины, и тут тишину прорезало протяжное завывание. Под стеной дома стояли друг против друга два кота — рыжий с порванным ухом и черно-белый из соседнего двора, оба застыли неподвижно, только хвосты раздраженно шевелились.
— Эти животные ведут себя отвратительно! — пробормотал Гестен.
— Кошаки! — пожал плечами Норберт.
— Достаньте пистолет! И прикройте меня, они могут напасть…
