— Да, конечно. Он потом убрал ногу, и вокруг Стэна собралась толпа. Ему помогли сесть, и мы ушли. Артур сказал, что со Стэном все в порядке, ну, зуб сломан или нос, только и всего.
— Только и всего?!
Карен смотрела в другой конец комнаты, потягивалась и встряхивала сырыми волосами. О чем она думает, по лицу не догадаешься.
— Неужели ты не испугалась? — наконец спросила Элизабет. — Бедняга Стэнли!
— Ну что ты заладила? Я хочу выбросить эту драку из головы, вот и все.
— Окажись я там, не знаю, что бы сделала.
— Артура шум и крики совершенно не напугали. Остаток вечера он вел себя, как будто ничего не произошло.
— Отвратительно. А еще жестоко и ужасно.
— Ничего ужасного! Артур говорит, красивые девушки то и дело попадают в передряги.
— По-твоему, простительно избивать пьяных идиотов?
— Артур драку не затевал, Стэн его весь вечер провоцировал. Артур защищал меня, и правильно делал. Господи, Элизабет, ты не разбираешься в людях, а в мужчинах особенно. Совершенно не разбираешься!
— В самом деле, не разбираюсь, — отозвалась Элизабет. — Если люди действительно такие, я отказываюсь их понимать.
Сестры буравили друг друга свирепыми взглядами. Нужно было сменить тему, не то вспыхнет ссора.
В окно стучал утренний дождь, на тумбочке тикали часы.
— Так что с чаем? — наконец спросила Элизабет.
— Да, чай! — Карен вскочила и обула туфли. — Разболталась я, а ведь тебе нездоровится. Сейчас принесу чай, тосты и масло. Бедненькая, ты морщишься! — Карен задернула шторы. — Закрой пока глаза… — Она взяла Элизабет за руку. — Не могу смотреть, как ты болеешь, хочется забрать хворь себе. Принести аспирин?
— Да, конечно, спасибо, милая.
Карен бросилась вниз по лестнице, перескакивая через две ступеньки. Сейчас она покачается на балясине перил и, словно по льду, скользнет по коврику, который скрутится и отъедет в сторону. Вернувшись, мама недовольно зацокает языком и расправит несчастный коврик ногой.
Потом Карен принесет целую гору подгоревших тостов с толстенным слоем масла. Чай пересластит, а в чашку нальет столько, что потечет через край на блюдце. Впрочем, Элизабет знала: завтрак покажется чудесным, как пир на корабле во время шторма. Невероятно вкусный, он восстановит силы, потому что с едой, которую готовит для нее Карен, иначе не бывает.
На первом этаже загудели водопроводные трубы, и чайник с грохотом опустился на конфорку.
