Тот жуткий день, наверное, навсегда запечатлелся в ее памяти: летящее по пустой дороге колесо, беспомощный скрежет тормозов и ощущение вселенского отчаяния. Почти два часа провела Катя в ожидании эвакуатора, она то плакала, то радовалась, что все обошлось, то сердилась и искала виновных. С виновными было сложнее всего, с одной стороны, нашлось не так уж мало людей, желавших ей зла, с другой, ни один из них не тянул на преступника, хладнокровно откручивающего болты на колесе ее машины. Если только не… Нет, Катя даже не хотела об этом думать, предполагать, что все происходящее с ней в последнее время: и пожар в Luxury, и сегодняшний инцидент — звенья одной цепи, прочно связанной с «Полимером» было слишком больно, слишком опасно. Думать, что тот, кто собирался иметь общих с тобой детей, безжалостно отправил тебя почти что на верную смерть в сверкающей груде металла — было слишком даже для нее.
Уже поздно вечером, добравшись, наконец, до дома, Катя приняла горячий душ, завернулась в старый махровый халат и устроилась на диване с бокалом вина. За окнами простиралась темная гладь ночной реки, мрачная и беспросветная. Катю била нервная дрожь, стоило ей на долю секунды закрыть глаза, как она вновь видела, что ее машина неуправляемо мечется по своей полосе, не может остановиться и все катится, катится вперед.
Раздался телефонный звонок, Катя решила не отвечать, но телефон звонил, не умолкая, словно кто-то невидимый на том конце провода требовал быть услышанным.
— Алло, — вяло проговорила в трубку Катя.
— Привет, солнце, — притворно-жизнерадостно заверещала Маша, от ее визга у Катя даже закружилась голова, — Как ты? Как провела день? Произошло что-нибудь особенное? — не отставала подруга.
— Да, так ничего, — в какой-то момент Кате захотелось поделиться пережитым, услышать слова ободрения и Машино «Жди, я еду», но в последнюю секунду она решила оставить свои тревоги при себе.
— Ну так уж прям и ничего? — продолжала допытываться Маша.
— Так уж и ничего, — начала злиться Катя.
— Да, ладно, я звоню просто поболтать, — отступила Маша.
— Маш, прости, нет сил на разговоры, — оборвала ее Катя и положила трубку.
Этот короткий телефонный разговор произвел на Катю странное и тревожное впечатление. Маша говорила так, словно знала о происшествии с машиной, а от Кати хотела услышать лишь подтверждение. Какое отношение лучшая подруга могла иметь к открученному колесу и всем, что за этим последовало?
