Цвета счастья | страница 49
А ведь в тот день, когда произошел пожар, Маша одной из последних была в Luxury, примеряла летние платья, звонила Кате и сетовала на их дороговизну.
Боже, от этих мыслей можно было сойти с ума! Подозревать и не верить было сложнее, чем просто знать что-то, даже очень дурное.
Что ей остается — только собраться и противостоять неприятностям. У нее нет права на жалость к себе, нерешительность, слезы. Вот если бы у нее был муж или даже просто любимый мужчина, она бы разрыдалась у него на груди и позволила ему решать ее проблемы, прогонять е тревоги. Если бы у нее был муж, возможно, ничего подобного бы и не произошло. Но что толку строить предположения и думать о том, чего нет?!
Вот если бы рядом с ней был такой человек, как Сергей, она бы с улыбкой преодолела все невзгоды, с мечтой лишь о том, чтобы взглянуть в его изменчивые серо-голубые глаза, услышать его ласкающий голос, просто оказаться рядом с ним.
Глава 3
Со дня, когда случилась авиакатастрофа, прошло три недели: так много и так мало. За это время Сергей успел трижды слетать в Лондон, заключить контракт с мексиканцами, прочитать дочери «Незнакомку» и сполна ощутить, насколько нужной за неполных три дня смогла стать для него Катя.
Сегодня ему сняли швы со сломанной ноги, было жутко больно, и даже спустя два с лишним часа боль не отступила, а стала даже как будто сильнее. Сергей лежал на огромном диване в своем домашнем кабинете: мебель в духе старых мастеров, книги от потолка до пола, классические пейзажи на стенах, призрачный домашний уют, которому не хватает чего-то неуловимого, чтобы стать настоящим. Он жалел себя и думал, как здорово было бы сейчас услышать Катин голос, ее тревожное «Как ты?», ощутить вечно холодную ладошку на лбу, увидеть заботу и нежность в глазах, в каждом жесте. Увы, это были лишь мечты, в реальности же Сергей располагал услугами лучших докторов, стряпней своей экономки и холодным «Ну когда же мы, наконец, встретимся?» из капризно-надутых губ Женечки Жуковой.
Мысли Сергея вернулись к Кате: страсть, забота, острый ум, тонкая ирония, робость, а через минуту бесстыдная раскованность — бесчисленные грани одного человека. Уже две недели, как Панков отдал ему отчет, а Сергей так и не прочел ни строчки, боялся разрушить созданный идеальный образ. Но больше он не может и не хочет откладывать, Сергей встал с дивана, медленно открыл портфель, нерешительно взял в руки папку с отчетом и начал читать.