Элла была совсем другой: выше, с тонкими чертами лица, острым носиком, твердым подбородком и длинными рыжеватыми локонами, забранными в «ракушку», хотя все остальные женщины в «Голден-Эйкрс» предпочитали стричься. По его мнению, она немного походила на Кэтрин Хепберн, еврейскую Кэтрин Хепберн, не столь величественную и вселяющую ужас. Скорее погруженную в некую меланхолию.
— Хепберн, — пробормотал он, покачал головой, изумляясь собственной глупости, и стал подниматься по ступенькам. Жаль, что его рубашка так помята. И жаль, что он не догадался надеть шляпу.
— О, кого я вижу!
Льюис так растерялся, что даже подскочил и уставился на женщину, чье лицо показалось ему незнакомым.
— Мейвис Голд, — представилась женщина. — А куда это вы, такой разодетый?
— Я… только…
Мейвис Голд хлопнула в ладоши так энергично, что полные загорелые руки мелко задрожали.
— Элла! — прошептала она так громко, что, кажется, слышал весь город, и осторожно провела пальцем по чашечке тюльпана. — Как красиво! Вы настоящий джентльмен! — просияв, воскликнула она, поцеловала в щеку и заботливо стерла след помады. — Удачи вам.
Льюис кивнул, набрал в грудь воздуха, в последний раз переложил подарки из одной руки в другую и повернул колесико звонка. Прислушался, не играет ли радио, но расслышал только легкие шаги Эллы.
Она открыла дверь и озадаченно уставилась на гостя.
— Льюис?
Он, неожиданно засмущавшись, кивнул. На ней были голубые джинсы из тех, что доходят до середины икр, свободная белая рубашка и никаких туфель. Голые длинные незагорелые ноги прекрасной формы, с жемчужным лаком на ногтях. При виде этих ступней хотелось зацеловать ее. Вместо этого Льюис громко сглотнул в надежде смочить вдруг пересохшее горло.
— Привет, — выдавил он.
Ну вот, это уже что-то. По крайней мере начало. Меж бровей Эллы появилась вертикальная морщинка.
— Стихотворение оказалось чересчур длинным?
— Нет, с ним все в порядке. Я пришел потому, что… ну… подумал, что, если…
«Давай, старик», — приказал он себе. Он был на войне, похоронил жену, не сломался, когда единственный сын стал республиканцем, и приклеил на задний бампер микроавтобуса стикер с предвыборным лозунгом Раша Лимбо[19]. Довелось ему пережить моменты куда хуже, чем этот.
— Не согласитесь поужинать со мной?
И сразу понял: сейчас она отрицательно качнет головой.
— Не… не думаю.
— Почему? — вырвалось у него.
Элла вздохнула. Льюис воспользовался ее замешательством.
— Ничего, если я войду?
