— Ножные ванны! И что им только не придёт в голову! — возмущался он. — А я должен всё время быть начеку и следить за тем, чтобы эти бабы как следует мыли бидоны. Вертишься целый день, как окаянный! Потому что вся их теория не стоит гроша ломаного…
Бухгалтер Пинке выплатил ученикам жалованье.
У Али-бабы опять появились деньги. «Если бы я не одолжил тогда у Карла Великого десять марок, я бы скоро купил себе пару ботинок», — думал он.
Ах, как он мечтал о кожаных ботинках! Свои резиновые сапоги, в которых ноги невыносимо зудели и горели, он с удовольствием бросил бы в печку. Вечером, когда он наконец стаскивал с себя эту осточертевшую ему пудовую резину, влажные от пота портянки прилипали к горевшим ногам, словно размокшая обёрточная бумага. Ужас! Больше он этого не вынесет!
«Да что там! Карл и так получает из дому достаточно денег. Без моих десяти марок он обойдётся, — говорил себе Али-баба. — Пусть он подождёт. Это, конечно, не очень хорошо с моей стороны, но ведь мне нужны деньги на новые ботинки. Я не могу ходить вечно в этих мерзких резиновых сапогах. Нет! Мои лапы просто больше не выдержат…»
Али-баба снова пересчитал свои деньги и завернул их в носовой платок, завязав его четырьмя узлами. Дождавшись момента, когда никто на него не смотрел, он спрятал платок под соломенный тюфяк на своей кровати.
Ну вот, теперь он не потеряет деньги. Кровать — самое надёжное место.
На следующий день, в обеденный перерыв, в интернате появился какой-то незнакомый широкоплечий мужчина.
— Эй, ты там! Пошли мне сюда Эппке, — сказал он Ренате, которая как раз в это время вышла из кухни с дымящейся миской варёной картошки.
Рената, позабыв о горячей миске, остановилась и начала с любопытством разглядывать незнакомца. Грязный рабочий костюм, в который он был одет, ясно показывал, что этот человек каждый день возится с жёлтой глиной и сажей. Девушка нашла, что лицо незнакомца как две капли воды походит на бульдожью морду. «Не желала бы я встретить его когда-нибудь ночью в лесу, — подумала она. — По его виду сразу можно сказать, что он способен на самый низкий поступок…»
Незнакомцу её взгляд не понравился.
— Чего тебе надо? Собираешься нарисовать мой портрет, что ли? — сказал он грубо.
Покраснев, Рената ушла в столовую.
— Али-баба, к тебе гости, — закричала она ещё с порога.
Али-баба и не подозревал, какие тучи собирались над его головой. У него в тот день был прекрасный аппетит. Он только что отправил себе в рот изрядную порцию моркови.
