– А стоит ли унывать? Слышал, о каких делах я сегодня говорил, а? Вот как, брат, заворачиваем, всё время на четвёртой скорости живём… Когда меня председателем начали уламывать, сомнение имел – потяну ли, не окажется кишка тонка? Знаю изъян один за собой – мягковат к людям бываю, всякие проступки да выверты с болью воспринимаю, в голове всякую хреновину изобретаю, чтоб этим делам оправдание придумать. А потом, когда жизнь когтистой рукой за горло взяла – как тот графин, про который ты говорил, – так и сомнения эти прочь отлетели. В жизни на земле надо цепко стоять, иначе собьёт, и на многие вещи проще глядеть. А много будешь думать – с ума сойдёшь…
И Егор хохотнул снова, единым махом выпил оставшееся в стакане пиво, поднялся из-за стола. Встал и Бобров посмотрел на Егора. Всё-таки удивительно раздался, заматерел Егор, налит, как лесной кряж, цепкой силой.
– Надо бы ещё посидеть, да времечко, – Егор поглядел на часы, – начальство небось разыскивает. Меня Безукладов приглашает… – И торопливо добавил: – Тут уж прости, о тебе не спросил. Как жизнь катится?
– Жизнь бежит, – Бобров протянул руку, хотел с Егором попрощаться, но тот вдруг предложил: – Слушай, Женя, а может, пойдёшь ко мне агрономом, а? На родину?
Знал Евгений Иванович – в Осиновом Кусту бессменно лет тридцать, ещё со времён МТС, агрономом работает Николай Спиридонович Белов, фронтовой закваски мужик, трудяга, «безответный» честнейший человек, работе отдающий всё время. Было у него прозвище интересное – Озяб Иванович, наверное, за то, что Белов постоянно потирал руки, точно у него коченели пальцы. О нём и спросил у Егора.
– На пенсию собрался наш Озяб Иванович! За шестьдесят перевалило. Да, если откровенно, он колхозу уже помеха. Знаешь, как говорят про старый чемодан? Нести тяжело, а выбросить жалко. А теперь от него самого инициатива исходит насчёт пенсии, так пусть идёт…
Прихохатывания эти, видать, у Егора стали привычкой. Вот и сейчас хохотнул, довольный, на Боброва посмотрел весело, с вызовом:
– Мы с тобой такие дела завернём – диву все даваться будут. Как, пойдёшь?
Такой разговор для Боброва был неожиданным. Но Егор в пиджак его пальцами вцепился, затряс:
– Ты подожди ответ давать, подумай, а? Всё равно на родину ездишь. Мне рассказывали – прошлой весной был. Я даже обиделся: можно сказать, старый друг, а не заехал, не попроведал. Нехорошо получается.
– Посчитал нескромным – время-то было горячее, весна на дворе. Да и сам торопился – всего на один день вырвался…
