РИМЕР
Таково было искреннейшее желание покойного надворного советника Шиллера.
ГЕТЕ
Что ж. Нам тоже, кажется, пришло кое-что в голову на сей счет. С другой стороны, если мы остановимся на «Поэзии и правде», то несколько спокойных лет нам обеспечены. Собрать десяток старых писем, порыться в воспоминаниях — и том получится сам собой. И не надо изнурять душу, и можно иногда позволить себе приятные развлечения. Не то чтобы мне не хватало духу на второго «Фауста»…
РИМЕР
Во всяком случае, план у вас в голове.
ГЕТЕ
Но, Ример, ничего не выйдет. Кота!
РИМЕР
Кота как раз принимает «Фауста» очень близко к сердцу.
ГЕТЕ
Вот видите. В том-то и дело.
РИМЕР
Я полагаю, что, в сущности, Кота не хочет ничего, кроме «Фауста».
ГЕТЕ
Он никогда ничего другого и не хотел, поэтому-то ему и нельзя его давать. Поймите же, Кота — человек исключительный, издатель, который гтов меня печатать. Но имей он «Фауста», что тогда? Зачем ему тогда готовность меня печатать? Вот, например, эта мелочь, книжка о Хакерте, — да неужели вы думаете, что я нашел бы для нее издателя, — на каком угодно краю света — будь у меня готов «Фауст»?
РИМЕР
Но господин Кота именно благодаря своей доброжелательности приобрел право на издание «Фауста».
ГЕТЕ
Да он его получит. Я заставил его тринадцать лет ждать первой части, пусть же он наберется терпения и немного подождет второй.
РИМЕР
Ваше сиятельство! «Фауст» необходим человечеству.
ГЕТЕ
А вот это соображение говорит в пользу «Фауста».
Стук в дверь.
РИМЕР
Это, наверное, Хойер.
ГЕТЕ
Не желаю ее видеть. Жена ее предупредила, что со следующей недели откажет ей от места. Я не хочу быть вынужденным выставлять ей дурную рекомендацию, а посему в высшей степени желательно не попадаться ей на на глаза. Скажите ей… Кто у нас сегодня обедает? Дайте вспомнить. Канцлер фон Мюллер, генерал Байон и очень интересный приезжий — барон фон Кункель, автор труда о лекарственных растениях Канарских островов, в сопровождении трех барышень, его дочерей, выполнивших для книги гравюры на меди; вы и я, всего восемь человек. Скажите ей… (Стук в дверь.)
Скажите ей, что меню — это для нас вопрос чести. Не больше пяти блюд, но зато изысканных. И лягушачьи лапки, которые она вчера, к нашему неудовольствию, позабыла приготовить. Что ж, сегодня они будут как нельзя более кстати. (Стук в дверь.) Я в постели. Ее вина в какой-то степени объясняется ее тупоумием. Когда она уйдет, постучите три раза в дверь.
(Уходит в спальню.)
Входит Хойер.
