— Не сберег, значит. — Греков положил руку на тусклую спину станка.
— А я при чем? Какой-то гад зашел в обед. — занял Иван Кузьмич оборону. — Ничего, переберут, наладят.
— Дисциплина, дисциплина, — передразнил Греков. — Вот она, твоя дисциплина.
— Что ж мне, с ружьем ходить? — отбивался Иван Кузьмич. — Целый день как заводной. И еще в охранники записываться.
— Посторонним сюда вход должен быть запрещен, — сухо выговаривал Греков.
— В том-то и дело. Мне кажется, тут свой шуровал.
— Что значит свой?
— Может, кто из другой бригады. Или сами алехинские… Разве признаются? — Иван Кузьмич поправил стоящий на станке узкий флажок.
— А где сам Алехин?
— Судный день. С обеда ушел.
Греков вспомнил, что сегодня заседает товарищеский суд. И секретарь напомнила, даже в календаре пометила. Теперь обязательно на партсобрании припомнят.
— Понедельник, понедельник… Как у тебя сегодня с этим делом?
— Да вроде ничего. — Иван Кузьмич понимал с полуслова, когда хотел. К тому же он был рад, что Греков направляется к выходу. — Двоих только нет. На бюллетне сидят… А прогульщиков нет.
— Учти. Буду увольнять беспощадно. — Греков сухо простился и отошел.
Иван Кузьмич еще немного постоял у станка.
«Увольнять легко. А план давай… Понедельник-опохмельник. Мало им двух выходных. Все люди как люди. В халатах белых — так вообще как доктора. Культурненько… И всего-то на цех человек пять — десять злокачественных. И уволить бы, черт с ними…»
Греков старался не смотреть на дальние верстаки, где работали «выручальники». Надо пройти и — «не увидеть». Иначе — десяток выговоров по заводу, цех лишается прогрессивки, завод не выполняет месячный план. Сводки, отосланные во все инстанции, — липовые. Неприятности, неприятности. Телефонные звонки, заседания, совещания. А если до конца, то — судебное дело.
Взвыла сирена дрезины. Греков остановился. Черт, еще бы немного… И шлагбаум был приспущен, не заметил, обошел. Дрезинщик вежливо приподнял фуражку.
— Директор просил вас к себе. — Надя-секретарша вскинула крашеные ресницы навстречу Грекову.
— Узнайте, кто еще вызван. — Греков вошел в кабинет.
Поламывало в висках — душно все же сегодня. Вскоре в кабинет вошла секретарша.
— Пригласили Всесвятского и начальника производства, — объявила она.
Если директор пригласил главного экономиста и начальника производства, то наверняка будут обсуждать возможную корректировку плана. Надо быть готовым — неизвестно, как себя поведут поставщики в этом месяце…
