— Мне и вправду сомнительно…
Она выдернула руку. Незачем ее успокаивать, как ребенка.
— Поглядите на меня, — настойчиво проговорила она. — Разве я похожа на пугливую девицу, удирающую во все лопатки от каких-то уличных мимов?
Он помедлил, пристально глядя на нее.
— Нет, не похожи.
Да, она не из тех женщин, что легко впадают в истерику или всего пугаются. Быть может, она действительно стала свидетелем чего-то необычного.
— Хорошо, — согласился Грант. — Если сказанное вами правда, то нам, пожалуй, следует…
Он увидел, как она, поглядев мимо него, побледнела.
— В чем дело?
— О Боже, вот они.
Времени удирать не было: ряженые слишком близко. В любую секунду кто-нибудь из преследователей увидит ее… увидит их…
— Быстро сюда.
Прежде чем Грант успел произнести хоть слово, Шайен затащила его внутрь зала.
Как и на площади, в огромном помещении толпилось множество народу. Все были разбиты на пары. Казалось, что они с Грантом попали на свадебную церемонию. Брачующиеся, держась за руки, смотрели на мужчину, стоявшего перед алтарем. Алтарь и стены были богато убраны цветами и искусственными голубками. В зале звучал свадебный марш.
Шайен оглядывалась по сторонам. Большинство пар были одеты в подходящие маскарадные костюмы. На некоторых женщинах настоящие подвенечные платья, а на их избранниках смокинги. Лишь немногие были в повседневной одежде.
Страх вновь отступил перед инстинктом журналиста. Подняв цифровой фотоаппарат, она моментально сделала несколько снимков. Жених и невеста, стоявшие рядом, позировали ей. Они остались довольны: судьбоносное мгновение было запечатлено навеки.
«Еще несколько минут назад ее чуть ли не трясло от страха, — подумал Грант, — а теперь она превратилась в виртуозного фотографа, спокойно щелкающего все вокруг. Необыкновенная женщина».
— Вы постоянно снимаете все, что попадается вам на пути? — прошептал Грант ей на ухо: гвалт все усиливался.
Она попыталась сдержать дразнящую дрожь волнения, пробежавшую по ее позвоночнику.
— Так легче восстановить в памяти картину событий. — Шайен направила объектив на переднюю часть зала.
Она сделала несколько снимков коренастого коротышки, стоявшего перед толпой, — очевидно, он исполнял роль служки. Улыбка на его лице была доброжелательной и какой-то умиротворяющей. Белый костюм на нем как нельзя лучше сочетался по цвету с густой гривой волос. Только руки его сверкали разными красками: огромные драгоценные камни в перстнях, преломляясь в свете множества свечей, отбрасывали разноцветные блики на лица стоявших перед ним.
