Моя вторая половина - Мария Феррарелла

— Мистер Квотермен, одна леди только что оставила для вас некий предмет и сказала, что вам лучше знать, как с ним обращаться.

Эван Квотермен неохотно оторвался от чтения очередного месячного отчета. Он был составлен из рук вон плохо, и Эвану хотелось поскорее дочитать его и вызвать к себе провинившегося подчиненного; у него совсем не было времени, чтобы играть в непонятные игры с таинственной незнакомкой, передавшей ему посылку.

— Просто оставьте это на своем столе, — велел он. — Я посмотрю, когда смогу.

Квотермен неопределенно махнул рукой, нахмурился и снова погрузился в чтение отчета. Неужели на свете не осталось добросовестных работников?

Альма взглянула на свой стол, чтобы удостовериться, что предмет лежит там в целости и сохранности.

— Боюсь, я не смогу этого сделать.

Он тяжело вздохнул. Конечно, Альма содержит свое рабочее место в идеальном порядке и совершенно искренне полагает, что два лишних листка бумаги нарушат гармонию и перевернут все вверх дном. Безусловно, приятно иметь такого аккуратного секретаря. Но иногда эта сумасшедшая страсть к порядку раздражает.

Эван поморщился:

— Тогда суньте посылку в ящик!

— Я не могу этого сделать!

Что-то в ее голосе заставило Эвана поднять голову. Секретарша выглядела обескураженной. И это удивило его.

— И в чем же дело? — полюбопытствовал Эван.

Альма уважала своего босса и всегда старалась не доставлять ему излишнего беспокойства. Но сейчас она была в растерянности.

— Дело в том, что это ребенок.

От неожиданности он выронил отчет из рук.

— Вы шутите…

Она выпрямила свои худенькие плечи и, стуча каблучками, вышла из кабинета.

Эван замер на месте, уставившись в открытую дверь.

— Тогда я не…

Альма снова вошла в кабинет, держа в руках корзину с ребенком.

— …я не понимаю…

Голос Эвана предательски задрожал. Он не помнил, как встал, вышел из-за стола, подошел к Альме и с недоверием взглянул в лицо младенца. Ребенок гукал и пускал пузыри — видимо, был в хорошем настроении.

Только этого ему сегодня не хватало! Эван ошарашенно поднял глаза на Альму.

— Чье это?

Альма спокойно посмотрела начальнику в глаза. Даже если бы она была в курсе дела, все равно не стала бы распускать язык.

— Судя по всему, ваше. Записка была сверху, — она указала на клочок бумаги, приколотый булавкой к распашонке ребенка.

У Эвана отвисла челюсть.

— У меня нет детей, — возразил он. Он и не собирался их иметь, несмотря на то что сам вырос в достаточно большой семье. Он считал детей обузой и решительно не понимал, чем других мужчин так привлекает роль отца семейства.