— Я хочу сказать, что до тех пор, пока граф не отправится в мир иной, у меня нет ни гроша, — терпеливо объяснил он. — Если учесть, что мужчины в нашем роду живут долго, на это рассчитывать не приходится. К тому же, как бы я ни относился к отцу, смерти я ему не желаю.
Рейли заметил, что Джейн потрясена, но не знал, чем именно: то ли его словами об отце, то ли его финансовым положением.
— Мне богатство ни к чему. Мы всегда жили скромно, — отреагировала она тем же надменным тоном, который его раздражал. К тому же он принял ее слова как намек на его собственную привычку к расточительству.
— К сожалению, не все могут быть образцом добродетели, вроде вас, — сказал он, но тут же пожалел о своей грубости. Рейли глянул на нее с опаской, но Джейн сидела все так же прямо, даже не сняла своей чудовищной шляпки. Ему так и хотелось сорвать ее с головы, а потом распустить Джейн волосы. Может быть, тогда ее лицо примет другое выражение, и она, наконец, расслабится.
Рейли любил женщин. В отличие от некоторых мужчин, он не отдавал предпочтение определенному типу, наслаждаясь разнообразием женских форм и обличий. У него было лишь одно требование к женщине, с которой он ложился в постель: она должна обладать чувством юмора. У Джейн это чувство отсутствовало начисто, по-видимому, с рождения.
Глядя на нее исподтишка, Рейли нашел Джейн довольно привлекательной, но ее характер оставался для него загадкой, и он не мог даже предположить, как она поведет себя в определенных обстоятельствах. У Рейли была репутация ласкового и игривого любовника, но при всем желании он не мог вообразить Джейн в своих объятиях. Сама мысль о том, что он сможет дотронуться до женщины, которая его презирает, была для него невыносимой. Воображение рисовало ему неподвижную, с закрытыми глазами Джейн, принуждающую его поскорее закончить свое дело.
Ему даже захотелось сбежать. У него и так достаточно проблем. Он не только без гроша, ему еще навязали родственника, после которого осталась куча долгов.
Тяжело вздохнув, Рейли задумался над превратностями судьбы… Сколько раз ему везло, и он выигрывал за карточным столом приличные суммы, а с сегодняшнего утра, с того момента, как он проснулся в желтой спальне, фортуна повернулась к нему спиной.
Эта невеселая мысль вернула его к действительности, и он поднялся.
— Вы, верно, устали, — коротко сказал он. — Оставляю вас. Отдыхайте.
Он почти наяву слышал, как Уиклиф называет его трусом, но не сумел заставить себя посмотреть Джейн в глаза. Ему вовсе не хотелось быть смельчаком. Лучше уж пренебречь своими супружескими обязанностями, чем заманивать в постель девственницу, которая, чего доброго, начнет кричать и сопротивляться.
