- Нечего реветь! - распорядился Конрад. - Когда ты была голодная, она небось не ревела.
Бабетта громко высморкалась.
- Это верно, - проговорила она. - Но все-таки мне ее жалко. Надеюсь, хотя бы лечение не пройдет даром. - Она попыталась улыбнуться. - Вообще-то, у нас очень, очень большие успехи.
- Меня это искренне радует, - сказал Негро Кабалло. - Однако нам надо поскорее вызволить господина Рингельхута из вашей лечебницы. А не то он станет еще во сто раз милее, чем был.
- Ну, это будет уж чересчур! - заметил племянник.
Они поспешили в класс 28. Там творились весьма странные вещи. За партами сидели сплошь взрослые. Они были одеты в детскую одежонку и некоторые выглядели довольно-таки дико, особенно толстяки.
Перед ними, за учительским столом сидел серьезный бледный мальчик. Это был учитель. Когда в класс вошла Бабетта в сопровождении Конрада и Негро Кабалло, учитель скомандовал:
- Встать!
Взрослые ученики вскочили, оставался сидеть только один, непомерно толстый человек. Мальчик-учитель протянул руку Бабетте и ее спутникам, затем сказал:
- Добрый день, фройляйн советник министра!
- Привет, Якоб! У вас есть новенький?
- Есть, - отвечал учитель, - по-моему, он не очень злой, но, кажется, немного того. Выйдите к доске, Рингельхут!
От последней парты к доске направился дядюшка Рингельхут. Вороной при виде его заржал и чуть не задохся от смеха. Потому что аптекарь был в коротких штанишках и в матроске, на ногах у него были гольфы, а на голове красовалась бескозырка с длинными лентами. На бескозырке было написано: "Истребитель торпедных катеров. Нижняя Бавария".
- Мать честная! - воскликнул Конрад и ухватился за Бабетту, чтобы не упасть.
- Я вам не нравлюсь? - спросил дядя с обидой в голосе.
Бабетта разъяснила учителю происшедшее недоразумение и тот послал одного из учеников, советника юстиции Боллензенгера, принести из конторы костюм и трость Рингельхута. Урок между тем продолжался. Бабетта, Конрад, дядюшка и Негро Кабалло стояли у дверей и слушали.
- Мясник Протухлер! - вызвал Якоб. - Встаньте! Вы постоянно бьете ваших детей по затылку, верно?
- Так точно! - отвечал мясник Протухлер. - Это мои собственные, персональные дети и ни одной собаки не касается, куда и чем я их луплю. Понятно?
- Один ваш мальчик заболел и наш школьный доктор утверждает, что Вилли всю жизнь будет страдать от последствий побоев, нанесенных ему за то, что он потерял один-единственный грош.
