Задолго до того, как индейцы стали делать музыкальные инструменты, они сочиняли и пели песни, в которых отражалась история их племён. Индеец говорил в них о войнах, священных обрядах, странствиях. Были военные песни, песни исцеления, песни храбрости, песни благоговения перед Великой Тайной, песни любви. Кроме того, различные военные общества имели песни, которые исполнялись только их членами. У каждого человека также имелись песни, сочинённые им самим. Эти песни уважались, как частная собственность, и никто не мог без разрешения петь песню, сочинённую другим. Сочинители песен иногда дарили их другим, как любой иной ценный подарок. И что бы ни случалось в жизни индейцев – они пели.
Наконец, пришёл тот день, когда отец взял меня с собой на бизонью охоту. Как же я был горд!
До сих пор помню, как отец учил меня тем вещам, которые я должен был знать, чтобы стать хорошим охотником. Я учился делать луки и натягивать тетиву, мастерить стрелы и оперять их. Я учился держаться на лошади независимо от скорости её бега и вырабатывал отвагу, чтобы не дрогнуть перед любой опасностью. Всё это я освоил ещё до того, как отец взял меня с собой на охоту.
Это было событие, которого любой мальчик племени Лакота ждал с нетерпением. Ехать бок о бок с лучшими охотниками племени, видеть, как бегут огромные стада бизонов, и затем привезти домой добычу – это был самый прекрасный день в жизни каждого индейского подростка. Лишь одно событие могло сравниться с этим – первое сражение, когда ты встречаешься с врагом лицом к лицу, готовый защищать свой народ.
Итак, однажды утром мы отправились на охоту, посвятив весь предыдущий вечер необходимым приготовлениям. Несмотря на то, что в каждом типи кипела работа, снаружи не было слышно ни звука. В день перед бизоньей охотой все сидели в своих типи, а какой-нибудь старик обходил весь лагерный круг, повторяя: «И-ни-ла, и-ни-ла», – негромко, но так, чтобы слышали все. Это значило: «Тише, тише». Разведчики сообщили, что бизоны близко, поэтому в лагере должна была стоять тишина. Старику не было необходимости заходить в каждое типи и объяснять, что пришли бизоны, и потому мужчинам следует приготовить оружие, а матерям сделать так, чтобы дети не плакали. Одного слова «и-ни-ла» было достаточно, чтобы во всём лагере воцарилась тишина. Этой ночью не было слышно ни разговоров, ни детского плача. Даже собаки и лошади подчинялись этому требованию, и тишина стояла повсюду. Взаимопонимание взрослых, детей и животных было вполне обычным явлением в лагере Лакотов. Это естественно, когда индеец и его домашние животные понимают друг друга с полуслова и даже вовсе без слов. Есть некоторые слова, которые понимают и собаки, и лошади. На охоте, если один из охотников даже очень тихо говорил: «А-а-ах», – то люди, собаки и лошади сразу же останавливались и прислушивались. И пока охотник прислушивался, животные слушали тоже.
