Лакоты часто пользовались ещё одним древним музыкальным инструментом – свистком. Весной, когда ивы покрывались зеленью, мы срезали небольшие ветки и вычищали сердцевину с помощью другой палочки. В нужном месте делалась выемка, и туда вставлялся кусочек смолы. Однако самые лучшие свистки получались из кости орлиного крыла. В ней также делалась выемка и вставлялся кусочек смолы. Розовую смолу вначале разжёвывали, а затем замазывали нужное место с помощью палочки. Эти костяные свистки использовались почти во всех обрядах Лакотов, иногда целой группой танцоров. Считалось, что они помогают и в бою: их звуки должны были устрашать врага и придавать воинам мужество. В ходе Пляски Солнца большая группа певцов и музыкантов со свистками должна была петь в течение трёх дней почти без остановки. Сначала свистки звучали громко, но по мере того, как музыканты уставали, начинали свистеть всё тише. Свистки для Пляски Солнца украшались орлиными перьями и пухом. Обычные же свистки наши матери и сёстры украшали раскрашенными иглами дикобраза.
Есть ещё один музыкальный инструмент, который служил только одной цели. Это флейта. Поскольку она использовалась лишь для любовных мелодий, то мы называли её «флейтой любви». Это наш национальный инструмент, мы играли на нём задолго до прихода белых. Изготовление этого инструмента требовало большого искусства, так как он состоял из нескольких частей. Старинные флейты делались из лиственницы, так как её древесину было легче обрабатывать кремнёвым ножом. Ветка разделялась по центру точно на две половины. Затем из них удалялась сердцевина и вырезался мундштук. Между мундштуком и основной частью оставляли тонкую перегородку. Там укреплялась тонкая костяная пластинка. Наконец, в нужных местах проделывалось шесть дырочек для пальцев. Потом все части флейты складывались вместе и склеивались.
Клей всегда был у нас под рукой. Кожа с бизоньего загривка резалась на мелкие кусочки и кипятилась в котелке из бизоньего желудка. Когда клей поднимался вверх, его наматывали на палочку, медленно вращая её. Клей представлял собой длинные прозрачные нити, и когда на конце палочки образовывался шарик клея, её втыкали в землю и оставляли сохнуть на солнце. Высохнув, клей затвердевал и становился похожим на стекло. Эти палочки обычно хранили в колчанах. Ни жара, ни холод не действовали на этот клей, он никогда не расплавлялся, и не портил ни стрел, ни колчана. Если же нам нужно было что-то приклеить, то мы смачивали клей слюной и на секунду подносили к огню – тогда он становился жидким. Я никогда не встречал фабричного клея, который был бы столь же хорош. Две детали, склеенные индейским клеем, были столь же прочны, как единое целое.
