- Это, верно, рождественская звезда, - сказала Лотта.
ЛОТТА С УЛИЦЫ БУЗОТЕРОВ
Lindgren Astrid. Lotta pе Brеkmakargatan. Stockholm, Rabйn-Sjцgren,
1961
Перевод Л. Брауде
ВСЕ ТАК ЗЛЯТСЯ НА ЛОТТУ
Однажды, когда Лотте с улицы Бузотеров только-только исполнилось пять лет, она проснулась утром уже сердитая. Ей приснилось такое... что-то очень плохое. А Лотта верила: в снах все взаправду! Эта маленькая дурочка Лотта! Поэтому она и рассердилась.
- Они били моего Бамсе! - закричала Лотта, когда мама вошла посмотреть, почему Лотта ревет в кроватке в восемь часов утра.
- Кто бил твоего Бамсе? - спросила мама.
- Юнас и Миа Мария! - закричала Лотта.
- Милая Лотта, тебе это только приснилось, - сказала мама. - Юнас и Миа Мария ушли в школу. У них и времени не было лупить твоего Бамсе!
- Все равно они лупили его, хоть у них и времени не было! - кричала Лотта, похлопывая бедного Бамсе.
Бамсе был маленький толстый поросенок, которого мама сшила из розовой материи и подарила Лотте, когда ей исполнилось три года. Тогда Бамсе был чистый, розовый и красивый, а теперь - грязный и действительно похож на настоящего маленького поросенка. Однако Лотта думала, что он медведь, и поэтому назвала его Бамсе-Мишка, хотя Юнас сказал:
- Ха-ха, никакой он не медведь, он - поросенок.
- Ты глупый, - рассердилась Лотта. - Ясное дело, он медведь.
- Ты так думаешь, да? - съехидничал Юнас. - Хотел бы я знать, как ты считаешь: он белый медведь или обыкновенный?
- Он не белко-медведь, а, по-моему, поросенко-медведь, - ответила Лотта, - заруби себе это на носу.
Лотта очень любила своего поросенко-медведя. Он спал по ночам в ее кроватке, и она подолгу болтала с ним, когда Юнас и Миа Мария не слышали. Но сейчас он лежал на подушке очень печальный, потому что Юнас и Миа Мария били его - так думала Лотта. Она плакала, глядя на Бамсе, и говорила:
- Бедный Бамсе, я выпорю Юнаса и Миа Марию, я обязательно их выпорю!
Юнас, и Миа Мария, и Лотта, и мама с папой жили в доме желтого цвета на улице Бузотеров. Каждое утро Юнас и Миа Мария уходили в школу, а папа - в свою контору. Дома оставались только мама и Лотта.
- Какое счастье для меня, что есть моя малышка Лотта, - говорила мама, - иначе мне было бы тут так одиноко целыми днями!
- Да, какое счастье для тебя, что есть я, - говорила Лотта. - Иначе тебя было бы так жалко!
