– Сутки, – коротко ответил Василий. – Сие тоже нужно отметить в летописи.
– Воля твоя, княже, – покорно промолвил Созонт. – Вот чернила новые изготовлю и сразу же за перо возьмусь.
Василий упруго встал, дружески похлопал Созонта по костлявому плечу и, засвистав веселую песенку, вышел из кельи. Его быстрые удаляющиеся шаги прозвучали в гулком коридоре, ведущем к выходу с монастырского подворья.
Глава четвертая
Найманы и мангуты
Гуюк-хан не зря изо дня в день посылал своих людей на переговоры с козельчанами, уговаривая тех сдаться без боя. В разноплеменном войске Гуюк-хана уже не было прежнего единства. Труднейший зимний поход по лесистым русским землям, тяжелые потери, понесенные степняками при штурме русских городов, острая нехватка провизии и корма для коней – все это подорвало дисциплину настолько, что вожди кочевых племен открыто говорили Гуюк-хану о своем нежелании сражаться с русами. Дошло до того, что часть войска Гуюк-хана, вопреки его запрету, снялась с лагеря и двинулась на юг, в степи. Причем это произошло не ночью, когда все спали, а среди бела дня.
Гуюк-хан вскочил на коня и поскакал вдогонку за отрядами, вышедшими из повиновения ему. Он настиг их на временной стоянке всего в одном переходе от своего становища. Это были воины из степных племен найманов и мангутов. Если найманы были тюркоязычным народом, то мангуты были монгольским племенем.
Растолкав стражу, Гуюк-хан ворвался в шатер вождя найманов, как вихрь. Он сразу понял, что появился здесь явно не вовремя. Вождь найманов только что избавился от одежд с помощью двух узкоглазых служанок, собираясь совокупиться с юной русской рабыней, которая в голом виде стояла на четвереньках на постели в глубине юрты с распущенными длинными волосами в позе покорного ожидания. Одна из младших жен найманского хана, сидя на ложе рядом с юной славянкой, осторожно массировала тонкими пальцами ее розовое девственное влагалище. При этом найманка то окунала свои пальцы в плошку с жидким овечьим жиром, то смачивала их своей слюной. Другой рукой найманка ласково поглаживала юную пленницу по белым округлым ягодицам, успокаивая ее и настраивая на то неизбежное, что вот-вот должно было случиться. Благодаря стараниям найманки юная рабыня издавала глубокие и прерывистые вздохи, опустив голову и разбросав по постели свои длинные темно-русые пряди, а ее раздвоенные половые губы блестели от сочащегося по ним жира.
– Приветствую тебя, Таян-хан! – с язвительной насмешливостью произнес Гуюк-хан, уперев руки в бока. – Извини, что отрываю тебя от важного дела. Нам нужно поговорить!
