—Пятьдесят два, — потрясенно прошептала Элечка, с завистью рассматривая плоский Тамарин живот.
Наталья смотрела строго и осуждающе. Бессовестный Электрон по-прежнему давился от смеха. Софья Ильинична морщила лоб, пытаясь понять, что же тут происходит.
Вера Антоновна швырнула пустую кастрюлю на стол, обвела порушенную кухню сумасшедшим взглядом и закричала:
—А почему здесь все опрокинуто?!
Тамара негодующе посмотрела на багрового от смеха Электрона, ткнула пальцем сначала в изумленного Крыса, потом в валяющийся на полу пирожок и звонко сказала:
—Это он виноват! Утащил последний, вот я за ним и погналась!
—А мясорубка?!
—Метнула, но не попала!
—…
—Говорю же — пирожок отбить пыталась!
Крыс упал, где стоял, и закатил глазки. Он был потрясен.
Тамара льстиво улыбнулась застывшей посреди кухни Вере Антоновне:
—Ох и вкусные ж у вас пирожки. В жизни такие не ела!
Выбраться в музей вместе с Динкой не удалось, погода ничуть не становилась лучше. Дождь то прекращался, то срывался крупными редкими каплями, а то в воздухе просто висела отвратительная холодная взвесь. Летом даже не пахло. Не июнь — октябрь.
Зато Тамара наткнулась на неплохое молочном кафе, у нее от голода уже кружилась голова.
Столько нервотрепки! И ни крошки в желудке со вчерашнего обеда.
Тамара просто не смогла заставить себя сесть вместе со всеми за стол. Полсотни «съеденных» пирожков вынудили ее бодро отказаться от предложенной домработницей — сквозь стиснутые зубы! — чести. Что ничуть не удивило домочадцев.
Петя, тоскливо поглядывая на спешно сваренную Верой Антоновной овсянку, с завистью спросил:
—А пирожки вкусные были?
Элечка смотрела удивительно злобно, наверное, тоже не любила каш. Наталья косилась брезгливо. Как на свою порцию овсянки, так и на Тамару.
Тамара поняла — пора сбегать.
Она сумела выбраться из дома сразу после завтрака, оставив Динку на попечение Софьи Ильиничны. Племянница рвалась к краскам и отпустила Тамару удивительно легко. Как и бультерьер.
Крыс не любил болтаться по улицам в такую погоду. Тамара едва дотащила пса до ближайшего сквера, чтобы он сделал свои утренние дела.
Тамара брела по залитому дождем Невскому проспекту, вяло посматривала на витрины магазинов и пыталась понять, что же с ней происходит.
По всему выходило — поездка в Питер ничем хорошим лично для Тамары не закончится. С самого начала все пошло не так. Еще с бессонной ночи в поезде и веселенькой побудки наутро. Со скандалов с соседями, с проводницей и вызванным ею милиционером.
