А вот Электрон, как неприязненно отметила Тамара, смешным не выглядел. Ничуть. Хотя тоже прямиком из постели.
Или нет? Не спит же он в джинсовых шортах? Может, успел натянуть?
Вычленив из плотной кучки зрителей Электрона, Тамара как завороженная уставилась на него, не в силах отвести взгляда.
Тамара его ненавидела! Он… он…
Зачем он здесь?!
Прозрачные зеленые глаза откровенно смеялись. Полные губы вздрагивали. Тамара почувствовала себя полной дурочкой.
Вернее — дурой.
Зато наконец пришла в себя. С трудом поднялась на подламывающиеся в коленях ноги и невнятно прошамкала:
—Доброе утро.
Крыс жалко пискнул, дал задний ход и прижался к хозяйке. Рваные уши распластаны по плоскому черепу, голый хвост стелется по животу… Пирожок по-прежнему предательски торчит из пасти.
—Доброе? — изумленно протянула Элечка.
Наталья строго поджала губы и вновь стала похожа на завуча из Тамариной школы. Даже косички не мешали. И мужская пижама.
Петя подтянул спадающие трусы и усиленно закивал. Видимо, соглашался, что утро действительно доброе.
Софья Ильинична пожала плечами.
Электрон странно хрюкнул и прикрыл глаза ладонью.
Вера Антоновна заметила пустую кастрюлю.
Почему-то Тамара мгновенно поняла это. И Крыс понял. Он прижался к ногам хозяйки еще плотнее, а пирожок выплюнул. От греха подальше.
Вера Антоновна сделала пару мелких шажков вперед, указала дрожащим пальцем на опрокинутую голубую кастрюлю и пролепетала:
—Что такое?
—Где? — с любопытством спросила Элечка.
—Там, — слабо выдохнула домработница. — На столе. Мне кажется…
Она замолчала, буквально пожирая взглядом пустую кастрюлю.
Тамара поежилась и спрятала за спину надкусанную улику. Попыталась проглотить то, что во рту, но подавилась и мучительно закашляла.
Крыс вытянул лапу и элегантно отфутболил свой пирожок подальше. Вздохнул с облегчением и невинно замерцал глазками.
Элечка встала на цыпочки, пытаясь рассмотреть на столе что-то необычное. Петя всей пятерней скреб затылок. Наталья громко объявила:
—На столе ничего кроме крышки. Коробки с апельсиновым соком. И пустой кастрюли.
Ноги домработницы подкосились, она ухватилась за косяк и простонала:
—Ты сказала — пустой?!
—Именно так я и сказала, — подтвердила Наталья и задрала острый подбородок.
—При чем тут кастрюля? — удивленно пробормотал Петя.
—Веруся, тебе плохо? — озабоченно поинтересовалась Софья Ильинична.
—Кастрюля как кастрюля, — вынесла свой вердикт ничего не понимающая Элечка.
—Пустой?! — никого не слыша, еще громче вопросила Вера Антоновна.
