И я угостила его. Почему бы и нет? Почему бы и нет, черт возьми, если я люблю, когда люди наслаждаются, а свой панфорте я делаю по рецепту монахинь из Базиликаты,
[110] а они-то знают толк в этих вещах, так что сама я его даже и не попробую. Там на улице господин барон, он пришел к вам.
Джеппи застегивает сумку и ставит ее на постель. Максим садится на кровати, чувствуя ужасную головную боль.
— Только вот еще что, синьора, синьор, — говорит консьержка неожиданно заискивающим голосом, — в связи со сдачей вашей комнаты… ну, скажем, третьим лицам: сколько вы будете отсутствовать?
— Мы не собираемся никуда уезжать.
— Но вы уедете. Все уезжают. Как же иначе?
La Bimba Atomica бросает взгляд на бесстыжие юные тела и на мгновенье, полное ностальгии, видит себя лежащей между ними.
— Ну ладно, — Джеппи берет себя в руки и выходит. — Тогда я рассчитываю на ваше отсутствие в течение этого Святого дня. Я скажу его светлости, что вы проснулись.
Buon Natale.
Мягкая улыбка Сангалло, ожидающего их на скамейке в саду, как бальзам для глаз, которые сейчас не могут выносить яркий дневной свет.
— Я подумал, что заберу моих детей на прогулку. Речь идет о чем-то совершенно необычном. Такое бывает только раз в жизни.
Сангалло представляется Гале. Он не рассчитывал на нее, но не показывает виду. Согнувшись всем своим огромным телом, он целует ей руку. Затем берет руку Максима и после минутного колебания между неловкостью и шармом, между дерзостью и манерностью тоже целует. И, наконец, с извиняющимся взглядом Чарли Чаплина пожимает плечами и целует уже собственные руки, потому что не хочет, чтобы они себя чувствовали обделенными.
По дороге к машине Гала берет Сангалло под руку и прислоняется к нему, сразу почувствовав доверие.
— Вперед, во имя науки!
Они выезжают за город и выбирают автостраду, ведущую на юг. Когда они подъезжают к Кастель-Гандольфо,[111] Сангалло наконец понимает, что его гостей мучает похмелье, потому они рассматривают солнечный ландшафт сквозь ресницы.
— Негоже смотреть на чудеса древних взглядом, замутненным пороками юности, — говорит Сангалло и приказывает шоферу везти их в горы.
В лесах, окружающих озеро Альбано, Сангалло выходит из машины. Принюхиваясь, словно пес, ищущий след, он пробирается сквозь кусты. Вырывает какое — то растение из земли вместе с корнем. Дает попробовать — сначала Гале, потом Максиму: ощущение мяты с кисловато-горьким привкусом, как от аспирина. Другое растение он мелко растирает между большим и средним пальцами. Белым соком мажет обоим виски — сначала одному, потом другому. Почти сразу же у них расслабляются мышцы шеи, и слабеет пульсация в висках. В ближайшей ферме Сангалло просит хозяйку приготовить им омлет с ветчиной и порчини,
