и Джеймсом Болдуином,
[55] при этом кинозвезда и писатель старались перещеголять друг друга, рассказывая о своих сексуальных подвигах. А вскоре после этого в ресторане гостиницы «Амстел» напротив Максима оказалась худая пожилая дама. В шелковом тюрбане, прячась за огромными солнечными очками, она за вечер не проронила и десятка слов, так что до Максима только лишь после второй перемены блюд дошло, что это Марлен Дитрих, после чего от волнения он совсем перестал есть. Когда принесли десерт, она сочла, что пора заговорить. Придвинула к нему полную тарелку сластей.
— А теперь, — сказала она, — умри, но ешь!
Виконт высок ростом и тяжел, как медведь, и все же это огромное тело столь же подвижно, как и его дух. Трудно поверить, что такой грузный человек может летать по комнате, как стрекоза. Когда он куда-то идет своей шаркающей походкой, то молодые люди в спортивной обуви порой с трудом поспевают за ним. Сейчас он снова стоит на балконе, срывает несколько листочков базилика из цветочного горшка и макает в блюдечко с медом. Затем поднимает листочки и смотрит, как с них, сверкая на солнце, стекают золотые капли. Опускает их в рот Максиму, как ребенку, которого нужно кормить. Когда его пальцы случайно касаются губ юноши, ему внезапно становится стыдно, словно он слишком далеко зашел. Он ставит тарелку и смотрит вдаль на тяжелые облака над кипарисами Вилла Ада.
— Мы должны с тобой снова открыть Рим, — говорит он, — больше ничего не остается. Приходи в воскресенье утром, я закажу машину.
В холле Сангалло спрашивает у Максима телефонный номер его гостиницы.
— По этому адресу я буду еще только одну ночь. Нигде нет свободных мест. Я еще не знаю, где я буду жить.
— Тогда дай мне тот номер, где ты будешь сегодня. Мало ли что. Да, и напиши свое имя, а то я забуду.
Не глядя, виконт прячет листочек с именем, которого он все это время не мог вспомнить, в карман. Дает молодому человеку зонтик с ручкой из корня орехового дерева, бумажный пакетик с виноградом, несколько веточек базилика и горшочек своего любимого меда, переплетенное издание «Путешествия в Италию» Гёте, начатую бутылку «Вин Санто»[56] и гравюру «Бегство Кола ди Риенцо[57] в замок Святого Ангела[58]».
С подарками в руках Максим входит в лифт. Какой-то миг Сангалло рассматривает его лицо вблизи.
— Да, — вздыхает он, нажимает на кнопку и закрывает кованые двери лифта, — вот что возбуждает в красоте. Она умеет ограничивать себя. Один взгляд — и ее уже нет!
