Гала заказывает две рюмки водки. Максим решает воздержаться от замечаний.
Офисы над Студией № 5 кажутся вымершими, но их знакомый мелкий чиновник сидит на своем месте. Когда они заходят, его лицо проясняется. Он снимает их фотографии с доски и, держа кнопки в руке, открывает дверь в следующее помещение. Оно совершенно такое же, как предыдущее. Там он прикрепляет их фотографии снова и с поклоном закрывает дверь.
До полудня эта процедура повторяется не менее пяти раз, из одного помещения в другое. С одной доски на другую. Те же стулья, те же столы, но все ближе к огню. Только дважды они сталкиваются с кем-то на своем пути. Первый раз — это Джорджо Сальвини, кастинговый директор этого фильма, доброжелательный, но немного рассеянный человек, не спросивший об их опыте, не поинтересовавшийся даже фотографиями, единственное, что его волнует, любят ли они цирк так же, как он. После чего он пускается в рассказы о своем детстве. Через некоторое время Максим осторожно его перебивает и спрашивает, не знает ли он чего-нибудь о новом фильме Снапораза.
— О фильмах Снапораза никогда ничего не известно, — отвечает Сальвинии удивленно. — Пока не начинаются съемки. Каждый день может случиться все, что угодно, большего при всем желании сказать невозможно.
— Насколько реально, что мы получим роли в этом фильме?
— Конечно, реально. Все возможно до самого последнего момента.
— Нас пригласили сегодня прийти…
— Вот видите.
— …для собеседования.
— Ну да, и я наслаждаюсь нашей беседой, — говорит Сальвини и начинает рассказывать, как в четырнадцать лет он оказался в труппе бродячих акробатов.
Следующая встреча оказывается менее ни к чему не обязывающей. Гала и Максим сидят уже в последнем помещении, подперев головы руками, у них болят спины от дешевых стульев, когда дверь распахивается и входит молодая блондинка. Она кладет стопку сценариев на свой письменный стол, где стоит табличка с ее именем. Очевидно, Фиамелла не ожидала посетителей.
— Кто вас впустил? — спрашивает она резко, и полученное объяснение ее ничуть не смягчает:
— Не знаю, кому пришла в голову такая идея. Над вами кто-то просто подшутил. Снапораза даже нет в стране.
Фиамелла бросает взгляд на их портреты на доске и пожимает плечами.
— И даже если бы он был здесь… Она срывает их фотографии с доски и отдает им, помахивая снимками, как старой, никому не нужной бумагой.
Потом открывает дверь, но не в следующее помещение, а в коридор, откуда они начинали свой путь.
