— Это я ему сказал, что мам надо называть „старушка“! — шепнул Майкл Задире.
— Я жалуюсь на Майкла, — тут же сказал Задира. Первый Близнец подбежал к Питеру:
— Пап, мы хотим танцевать!
— Танцуй, танцуй, мой мальчик! — ответил Питер. Он был в чудесном настроении.
— А мы хотим, чтобы ты тоже танцевал!
По правде говоря, Питер танцевал лучше их всех, но он прикинулся удивлённым:
— Я?! Да мои старые кости будут так греметь, что заглушат музыку.
— И мама тоже!
— Что?! — воскликнула Венди. — До танцев ли мне, с такой оравой?
— Но ведь сегодня суббота, — уговаривал Малыш.
Вряд ли это была суббота, во всяком случае, мальчики не могли этого знать, потому что они давно уже потеряли счёт дням; но каждый раз, когда им чего-нибудь очень хотелось, они говорили: „Ведь сегодня суббота“ — и добивались своего.
— Верно, ведь сегодня суббота, Питер, — сдалась Венди.
— С нашими-то фигурами, Венди!
— Но ведь мы среди своих! Это наши дети…
— Да, ты права!
В конце концов мальчикам разрешили потанцевать, только велели сначала надеть ночные рубашки.
— А знаешь, старушка, — сказал Питер, греясь у камина и глядя на Венди, вертевшую в руках чулок с огромной дыркой на пятке, — нет ничего приятнее на свете, чем сидеть вечерком у огня в кругу своей семьи, наслаждаясь заслуженным отдыхом!
— Да, это чудесно! — подхватила Венди. Она была ужасно довольна. — А знаешь, Питер, у Задиры твой нос.
— А Майкл становится похож на тебя!
Венди подошла к Питеру и положила руку ему на плечо.
— Милый Питер, — сказала она, — у нас теперь столько детей, и я, конечно, уже не та, что прежде. Но ты не хочешь никаких перемен, правда?
— Не хочу, Венди.
Конечно, он не хотел никаких перемен, но посмотрел на неё как-то странно — часто моргая, словно не знал, спит он или бодрствует.
— Что с тобой, Питер?
— Я просто подумал, — ответил он испуганно, — это ведь всё понарошку, правда? Будто я их отец?
— Ну конечно, — сказала Венди сдержанно.
— Видишь ли, — продолжал он виновато, — я почувствую себя таким стариком, если я им взаправду отец.
— Но они наши дети, Питер, твои и мои.
— Но ведь это не так, Венди? — спросил он с тревогой.
— Конечно нет, если ты этого не хочешь, — ответила она. В ответ послышался вздох облегчения.
— Питер, — сказала Венди, пытаясь придать своему голосу твёрдость. — Как ты ко мне относишься?
— Как преданный сын, Венди.
— Так я и думала.
Она встала, ушла в дальний угол комнаты и села там.
— Ты какая-то странная! — недоумевал Питер. — И Тигровая Лилия тоже. Она хочет мне кем-то быть, но только не мамой.
