Командир Штепсель - Владимир Николаевич Владко

Ах, как же скверно проходил этот день! Маленький Эрик, возвращаясь из детского сада прежде всего увлекся большими замечательными лужами. О том, что конкретно делал Эрик у этих луж мы не знаем. Известно лишь, что когда он вернулся домой, то в ботинках у него было полно грязной воды.

— Плохой мальчишка, — сказала мама, — переодевайся. Никуда больше ты не пойдешь. Играй дома: игрушек у тебя много.

Конечно, маме хорошо говорить: играй. А когда игрушки надоели, да еще и сломаны? Даже прикасаться к ним не хочется.

Именно с этого и начались все дальнейшие неприятности. Эрик видел раньше, как мама кипятила воду в электрическом чайнике. Она вставляла вилку-штепсель в розетку — и через несколько минут из чайника уже шел густой белый пар. Эрик тоже воткнул штепсель в розетку, подождал немного. Но из чайника пошел не пар, а вонючий дым. Что же это такое?

— Не мальчишка, а горе мое! — сказала мама, смотря на чайник — включил чайник, а воды в нем не было.

Очень неприятная история, просто и не сказать, насколько неприятная! Эрик взялся было за игрушки, но через несколько минут увидел, что его армии, которая состояла из нескольких деревянных солдатиков, старых шпуль-пушек и чудесных больших гвоздей — не хватает командира. Где же его взять? Тут Эрик и вспомнил про штепсель, прикрепленный к испорченному чайнику.

— Вот он, командир моей армии! Отрежу его и ладно, — решил Эрик немедленно.

Правда, командир вышел очень страшный. Он командовал армией так грозно, что она сразу победила. Но когда Эрик рассказал об этом маме, она только руками всплеснула:

— И что же это за горе мое? Зачем же ты штепсель отрезал? Мало тебе сломанных игрушек? Мало того, что чайник испортил, так еще и штепсель отрезал? Ну, хорошо!.. Отправляйся спать…

Мама положила Эрика в кровать и погасила свет. В комнате стало темно.

Эрик немного подремал, но спать ему не хотелось. Он думал о луже, о штепселе и о чайнике. И вдруг он услышал какое-то невнятное бормотание. Что это? Эрик прислушался.

Чей-то грозный голос говорил:

— Мы не можем и дальше это терпеть! Он относится к нам, как к обломкам. Что? Фрр…

Слабый голосок, так же мрачно отвечал:

— Он проколол мне бок иголкой и выпустил из меня воздух. Теперь я не могу прыгать и бегать, а вынужден все время лежать в углу.

— Он сжег в печке мою ногу, — говорил еще кто-то, — а моих братьев-солдатиков он просто сломал, и повыкручивал им руки и ноги.

И вдруг в ответ на это, со всех концов комнаты раздались разные голоса: тоненькие и грубые, мрачные и задорные, нежные, как колокольчики, и басовитые, как у взрослых. Эрик осторожно, чуть-чуть приоткрыл глаза и посмотрел. Ой, как же он испугался!..