— Хорошо, она страшно занята. Лучше ей не мешать: она же рисует, — отвечала я и тут же убегала.
К счастью, в своем районе бабушка не успела завести настоящих друзей.
А мама… Я знала, что один кружевной воротничок не обеспечит бабушкиной свободы. К счастью, моя копилка была полна. Я покупала якобы собственноручно сделанные бабушкой кружева, венецианские маски, красивую выпечку и маленькие акварели, потом предъявляя их маме как знак того, что бабушка в полном порядке. Мамины глаза расширялись от изумления и восхищения, и за все лето она ни разу больше не упомянула «Тихую виллу».
На летних каникулах мы с мамой не покидали Венецию. В городе стояла палящая жара. Плотные толпы туристов с изнуренными лицами заполонили улицы. От каналов волнами несло странной вонью, и неаполитанские песни гондольеров, которые забивались под мосты с набитыми японцами лодками, разносились в липком воздухе.
Я ходила к бабушке чуть ли не каждый день по вечерам после пляжа. Со сморщившимися пальцами и побелевшей от слишком долгого купания кожей.
Чаще всего я заставала бабушку Эю в ангаре, где она сидела, скорчившись на полу, со своими полотнами. Все лето она рисовала как сумасшедшая, будто от этого зависела ее жизнь. Картины становились все больше: новые холсты я покупала на ее пенсию, а свои собственные сбережения тратила на покупку «бабушкиных» шедевров. Все картины изображали морские пейзажи, очень похожие друг на друга. Основными цветами оставались синий, бирюзовый и серый. Ни людей, ни животных на них не было, кроме пары летающих пташек. Растущие из моря грибы часто были раздвоены, словно отражаясь в воде. На некоторых возвышались загадочные темные округлые холмы. Иногда эти фантастические пейзажи освещало огненно-красное солнце.
— Что это за остров, бабушка? — спрашивала я. — Теперь ты знаешь?
— Аль-да-бра, — смеясь и поднося руку к голове, отвечала бабушка. Словно заклинание, которое она сама выдумала. Она шептала еле слышно, поэтому я не была уверена, что расслышала правильно. Может, этим она хотела сказать: «Кто его знает?»
Однажды — это было уже в сентябре — я никак не могла найти бабушку. Ее не было ни в ангаре, ни в огороде, ни в доме. Далеко она уйти не могла. Куда же она подевалась?
Я стала звать ее, наматывая круги вокруг дома, потом зашла внутрь попить воды. В пустой кухне, где царил идеальный порядок (кроме разве что пары растерзанных листьев салата на полу) до меня донеслось какое-то тихое шебуршание из спальни. Я отправилась туда, но комната была пуста.
