Я спросил, что делают англичане на китайско-бирманско-индийском театре.
— Я предполагал, что с появлением Маунтбэттена там начнутся большие дела, — заметил я.
Отец улыбнулся.
— Вероятно, и Маунтбэттен так думал, — ответил он. — Сейчас он пытается заполучить достаточное количество десантных судов для нападения на Андаманские острова.
— Андаманские острова? Это где же?
— Послушать Черчилля, так это важнейший стратегический пункт к востоку от его любимых Балкан. Острова эти расположены в Бенгальском заливе, у Южной Бирмы. Англичане рассчитывают использовать их в качестве базы для наступления на Рангун.
— Но ведь, очевидно, все наличные десантные суда предназначаются для второго фронта, который должен быть открыт весной?
— Поверишь ли, Эллиот, англичане опять начинают высказывать всяческие сомнения насчет западного фронта.
— Насчет операции «Оверлорд»? Но ведь мне казалось, что в Квебеке этот вопрос был уже окончательно решен!
— Всем нам так казалось. И вопрос действительно был решен. Но Уинстон продолжает говорить всем о своих сомнениях.
— Чем он их объясняет?
— Он по-прежнему носится с планом вторжения через Балканы. «Общий фронт с русскими», изволите ли видеть. Генерал Маршалл… очень терпелив, очень вежлив и очень тверд. Мне кажется, что Уинстон начинает сильно недолюбливать Джорджа Маршалла. Он понял, что как бы он себя ни держал заискивал, убеждал, сердился, — Маршалл все же предпочитает стратегию удара прямо Гитлеру в зубы.
— Не позавидуешь тому, кому приходится спорить с английским премьер-министром.
— А ведь я знаю человека, — сказал отец, — который заслуживает медали за то, что умеет ладить с Черчиллем. Это — Айк Эйзенхауэр.
— Кстати! — воскликнул я. — Это напоминает мне…
— Что? — спросил отец. — И, пожалуйста, говори поскорей, потому что в одиннадцать, то есть всего через пять минут, у меня назначена встреча с Объединенным советом начальников штабов.
— Ты всерьез говоришь, что Айк заслуживает медали?
— Конечно, всерьез, но он отказывается от наград. Когда Макартур был награжден медалью Почета, мы предложили такую же медаль Эйзенхауэру, но Айк отказался принять ее. Он сказал, что эта медаль дается за личную доблесть, а он не проявил никакой доблести.
— Примерно месяц назад мне случилось беседовать с Бидлом Смитом, сказал я. — И он мне сообщил, что существует и такая медаль, которую хочет получить Айк, — медаль Заслуженного Легиона. Как утверждает Бидл, Айк говорил ему однажды, что это единственная медаль, которую он действительно хотел бы иметь. По словам Смита, она нравится ему потому, что ее может получить всякий солдат, хотя бы за то, что он превосходный повар. Но Айк еще не получил ее.
