Надежда крикнула, сложив ладошки вместе:
— Синево!
Майор прощально махнул рукой:
— Найду!
Разрывая тонкую цепочку пограничных постов, германская армия ринулась на просторы России.
Не успевшие занять боевую позицию полки, дивизии, танковые батальоны разворачивались уже под огнем. Многие были уничтожены на марше. Каких сил сразу недосчиталась обороняющаяся сторона! С аэродромов, где готовилась наша ударная воздушная мощь, успели подняться лишь несколько самолетов. Такого разгрома Россия не знала со времен монгольского нашествия.
Штаб Западного округа в первые часы войны превратился в штаб фронта без устойчивой связи с армиями. Указания Москвы насчет боевой готовности и отражения атак противника безнадежно запоздали. Трагедия и обреченность возникли оттого, что поднятые с опозданием войска оказались на линии главного удара. Просчет наркомата обороны, полагавшего основным направлением киевское, сказался и тут. Превосходящая мощь обрушилась на русских не потому, что немцев было больше. Многократное превосходство вермахт обеспечивал на клиньях, которые вгрызались в оборону. А общее количество танков и артиллерии не сильно разнилось. Самолетов даже было больше. Но их сожгли на земле. С немецкой стороны сработала полководческая сноровка, а с нашей — заторможенность и привычка думать по-старому. Равномерное растягивание войск по всему фронту, неспособность к маневру сделали армию беспомощной. Эта заторможенность военной мысли была тем более удивительна, что немцы во Франции воочию показали свой метод. И он изучался. Но когда началось вторжение, об этом словно забыли. Еще ни одна бомба не упала на крышу штаба фронта, ни один снаряд не взорвался под окнами. Но ощущение непоправимой беды уже навалилось на генеральские плечи.
Отовсюду слышался стук дверей, скрип сапог. Бегали с депешами связисты, адъютанты. Отъезжали машины. Штабные начальники отсиживались в кабинетах в ожидании вызова к высшему руководству. А само руководство не знало, что делать, хотя к этому часу готовились много лет и обдумывали множество вариантов. Но варианты эти оказались совершенно бесполезными и не соответствовали действительности. По мнению высокого начальства, а значит, и нижестоящих чинов, расчет строился на том, что в начале войны после короткого встречного удара противник попятится назад. И надо будет, вступив на его территорию с песнями, под музыку летящих в небе бомбовозов, гнать врага до полного уничтожения. Военные теоретики допускали возможность пролития малой крови и некоторых потерь в технике из-за поломок и пробоин. В общем, картина получалась красивая.
