Увидев напряженный взгляд, она посмотрела вверх, через лобовое стекло, и заметила отблески искр, рассыпавшихся в небе. Ничего не поняв, она с суеверным ужасом подумала, что это грозное знамение, древний страшный знак беды.
Искры рассыпались, двигались, и вдруг Надежда угадала в небесных блестках бешено вращающиеся винты.
— Вот она! — внезапно сказал майор.
— Кто? — спросила Надежда, беспомощно оглядываясь.
— Война! — эхом докатилось до нее. — Держись!
Майор бросил эмку в сторону, под высокий березняк, и затушил двигатель. Но шум не прекратился, наоборот, он нарастал и доносился не спереди, а откуда-то сверху.
Целые армады с крестами двигались в небе. Один самолетик вывалился из общего ряда и с диким воем понесся к земле. Надежда похолодела, точно самолет с крестами несся прямо на нее. Он, наверное, не видел ни маленькой эмки, ни прижавшихся друг к другу людей. Охотился, очевидно, за целью покрупнее, потому что капли, сорвавшиеся с черных крыльев, упали где-то за лесом. Взрывы последовали так часто, что их невозможно было сосчитать.
Наступило прозрение. Надежда поняла, что ей не увидеть Дмитрия Григорьевича, и ребенка, которого она уже любила всеми силами, ждет неведомая судьба.
— Вам куда?
Майор схватил ее за руки, и узкие Надины ладошки потонули в его широкой пятерне.
— Белосток… — машинально ответила она.
— Туда нельзя! Поняла? Никакого генерала там нет. Все генералы в лесах. Там их штабы, там сейчас армия. Тебе надо в Минск или свою деревню. Поняла? Мне — вперед! А тебе обратно. Пока тут заваруха не кончится. Что-то наших ястребков не видать.
Новая волна страшных крыльев с черными крестами прошла над ними.
Выйдя на дорогу, майор остановил мчавшийся грузовик, о чем-то переговорил с водителем и быстро вернулся к ней.
— Из нашей части солдат. Он тебя довезет до Новогрудка. Дальше добирайся сама. Сегодня ты должна быть в Минске. Не задерживайся. Связывай в узел все необходимое и двигай на восток.
— Да вы что? — попятилась она.
— Знаю, что говорю.
— Нет!
Он развернулся к ней, поняв, что надо прощаться. Взял за руку, потом за плечи, наконец обнял.
— Чудо ты мое! Не будь войны, никому бы не отдал. Никакому генералу.
Притянул к себе с силой, чтобы не сопротивлялась, и поцеловал. Потянув за руку, подвел к грузовику, усадил в кабину.
— Грачев! Отвечаешь! — повелительно крикнул он.
Солдат ошарашенно кивнул. Грузовик не успел тронуться с места, майор снова догнал и открыл дверцу.
— Как твоей деревни название?
