«Я наконец услышал море…»
Я наконец услышал море, —
Оно не покладая рук
Раскатывало у Бомбори
За влажным звуком влажный звук.
Шёл тихий дождь на побережье,
И, не пугая тишины,
Пел только мужественно-нежный,
Неутомимый звук волны.
Я засыпал под этот рокот,
И мне приснился сон двойной:
То слышал я орлиный клёкот,
То пенье женщины одной.
И этот клёкот, это пенье
И осторожный шум дождя
Сплелись на грани сновиденья,
То приходя, то уходя…
1956
На полустанке пел калека,
Сопровождавший поезда:
«Судьба играет человеком,
Она изменчива всегда».
Он петь привык корысти ради —
За хлеба кус и за пятак.
А тут он пел с тоской во взгляде,
Не для людей, а просто так.
А степь вокруг была огромной,
А человек был сир и мал.
И тосковал бедняк бездомный
И сам себя не понимал.
И, сам себя не понимая,
Грустил он о былых годах,
И пел он, как поёт немая
Степь в телеграфных проводах.
1956
МЕЧТА О МОРЕ
Он видел лес,
Где распевают птахи
И где ночами ухают сычи.
И этот лес шумел, шумел в ночи.
И этот лес лежал до синя моря.
Он видел степь,
Где ястреб и орёл
Ныряют в травы.
Холм за холм и дол за дол
Свободно уходили на просторе.
И эта степь легла до синя моря.
А моря он не видел никогда…
Ему ночами снилась синяя вода,
Над нею пена белая кипела,
И словно степь дышал её простор.
И море пело, пело, пело.
Как по ночам поёт дремучий бор.
И птицы снились не степные,
не лесные —
Невиданные, новые, иные —
Не желтоглазый сыч,
Не серый беркут,
А птицы синеглазые морские,
Как гуси белокрылые белы
И с клювами кривыми, как орлы.
Подобно морю
Простиралась степь.
Подобно морю
Волновались чащи.
И сны его тревожили всё чаще.
Какие сны!
А им свершенья нет!
И государь державы сухопутной,
Бывало, просыпался.
Рядом с ним
Дышала женщина, как дышит море.
Но пахло духом смоляным, лесным,
И филин ухал в непроглядном боре.
А по лесным дорогам шли войска,
Шли ратники, скакали верховые,
Везли в санях припасы огневые.
И озирал просторы снеговые
Суровый воевода из возка.
О море, море — русская мечта!
Когда ещё тебе дано свершиться!
И государю по ночам не спится,
А чуть прикроет грозные зеницы,
Всё чудятся ему морские птицы,
И синева, и даль, и высота!
ИВАН И ХОЛОП
Ходит Иван по ночному покою,
Бороду гладит узкой рукою.
То ль ему совесть спать не даёт,
То ль его чёрная дума томит.
Слышно — в посаде кочет поёт,
Ветер, как в бубен, в стёкла гремит.
