– Оставь, – резко сказал Андрей. – Привык я к тебе. Не одурманишь. Прививку получил.
Хеш-Ке воркующе засмеялась:
– Лгун глупый. Я всегда дурманю.
Андрей и сам чувствовал, что дурманит. Едва слышно постукивали бусины на женском запястье, и хотелось опустить тяжелый пистолет, вздохнуть, закрыть глаза….
Палец начал давить на спуск.
– Хеш-Ке, – предостерегающе простонал Андрей.
Ее рука остановилась:
– Значит, выстрелишь? Забавные вы…
Андрей отлетел, стукнулся плечом о стену. Метиска, не обращая внимания на прыгающий в мужской руке пистолет, крутанула нож, и скиннер вернулся в ножны.
– Побаловались. Ты, ослиная задница, запомни – договоры я не нарушаю. Я их и заключаю редко, – Хеш-Ке резким движением поправила волосы. – А с девчонкой я поболтать люблю. Забавная она.
– Нет!
– Пасть заткни. Ты, Старый, для меня уже не самец. Мальчишка ты старый. Договор мы не с тобой заключали, а через тебя. Потому что ты… Сам догадаешься, если хоть капля умишка сохранилась. Только девчонка под тот договор никак не попадает.
– Она часть договора, и…
– Не болтай. Она, как и ты, – между. Захочет со мной стаканчик пропустить – никто ей не запретит. И ты ей в этом указывать не будешь.
– Она – малая, – с трудом сказал Андрей. – Ей твоего яда не нужно. Ты ее…
– Испорчу? – Хеш-Ке засмеялась. – Ну и дубовая ты башка, Старый. Не хочешь видеть – не смотри. И на наше с ней знакомство не вздумай гавкать. Не твое дело.
– Мое.
Метиска сверкнула глазами:
– Только если замечать очевидное научишься, писюн шакалий. И как таким тупым живешь?
Она исчезла, а Андрей поплелся наверх. Мариэтта торчала у буфета:
– Куда вы делись?! Зачем вообще орать нужно было?
– Кто орал? – вяло удивился Андрей.
– Вы же и орали. Ладно, пусть не орали, но собирались орать. Зачем все это?
Андрей подумал, что волнение мигом выпячивает в девчонке всю ее азиатскую четвертушку: глаза становятся еще раскосее, горят абсолютно монголо-ордынским неистовством. Даже «гайка» в носу вольному дикарству идеально соответствует.
– Ты чего суетишься? Обхожу владения, никого не трогаю.
– Ага, гуляешь, примус починяешь, – от волнения Мариэтта начала именовать гражданина начальника на «ты».
– Весьма начитанной девушка стала. Только нервничать ни к чему.
– На себя посмотри. А читать я всегда любила. Ладно, что она сказала? Не увиливай.
– Сказала, что я дебил. И что она все равно с тобой пьянствовать будет, – Андрей вздохнул. – Не пила бы ты с Хеш-Ке, а? Неподходящая она компания.
