Они смотрели на реку. Яркое солнце проглядывало сквозь дымку весенних облаков. Зеленая вода несла теплые блики, всплескивала рыба, над дальним плесом кружился строгий силуэт скопы. Сосны шелестели, разговаривали о своем. Неровный ветерок доносил из леса странные, неведомые запахи, от которых мурашки бежали по спине. Здешний мир был огромен, как Вселенная, Андрей пытался представить границы – только сильнее закружилась голова. Прилетели две пичуги с длинными пестрыми хвостиками, принялись вышагивать по кромке берега, с любопытством поглядывая на людей. Далеко в чаще взвыл-захохотал вибрирующий дискант – пичуги сердито взлетели.
Андрей пощупал локтем кобуру.
– Мань, такой мир человеку не нужен. Здесь все чужое. И живут чужие. Нам здесь нельзя.
– Да ну?! – Капчага тоже держала ладошку на кобуре, должно быть, совершенно неосознанно. – Нельзя нам, да? Осторожный ты, гражданин начальник, просто абзац. А слабо этому завывале мозги вышибить? Думаешь, он страшнее волка или черта? Андрей, ты же мечтатель покруче меня. Как раз для нас этот мир. Вон там дом поставить. Ограду крепкую. Баркас какой-нибудь сколотить. Рыбы полно, птицы, зверя. Кроликов завести, козу. Хватило бы нам, я всегда на диету мечтала сесть. Свобода здесь, Старый. Я бы тебе феофанчиков нарожала. Они бы до тех гор дошли, потом еще дальше. Не веришь?
– Верю. Но нельзя нам. Нас еще не списали. Работаем. А эвакуировать сюда народ нельзя. Сомнет людей эта свобода.
– Людей нельзя, – согласилась Мариэтта. – Здесь раствориться нужно, а не прогибать под себя эти дебри. Все наоборот. У нас иначе привыкли. Не выживут. Тоска загрызет. Но лично нам-то помечтать можно? Сколько нас таких, сумасшедших? Начальник, мы же элита. Нас даже в психушку не примут. Мы с рогатыми дрались и в пустыне дохли. Никто и не знает.
– Ладно, не хвастай. Скоро всем миром в дерьмо окунемся.
– Но мы-то в авангарде. Мы еще подеремся. А здесь… Здесь нам с тобой место. Я после смерти сюда попасть хочу. Пойдешь, Старый?
– А если скажу, что нет? Может, мне работать и напрягаться уже надоело? Может, я покою хочу?
– Тогда ляжем под тихий камень, в нормальные гробики, – Мариэтта смотрела с улыбкой. – Ты от меня не отделаешься. Будешь лежать, отдыхать, а я в полнолуние вокруг погоста стану прогуливаться, прохожих пугать. Можно?
– Нельзя. Негуманно. Набралась ухваток некромантских.
– Да, я общительная. Как ты думаешь, могла бы я с Белкой по-настоящему подружиться?
