— Коленька, милый мой, ты такой ранимый! — Эльза прижалась к нему всем телом. — Дай-ка я приласкаю тебя.
Она повалила его на кровать и принялась неистово целовать.
— Погоди, — оттолкнул он её грубо, — погоди.
— Что такое?
— Коробку свою спрячь. Мало ли кто придёт сейчас. Не надо, чтобы такие вещи кто-то видел.
— Котик мой, какой же ты умный и предусмотрительный! — она умилённо улыбнулась, поглаживая его по животу. — Я мигом…
Юдин, не одеваясь и почёсывая пятернёй свои волосатые ноги, прошлёпал за Эльзой на кухню.
— Я пока чайник поставлю, — бросил он, искоса поглядывая, куда Эльза прятала ценную коробку.
— А я знаю, что Анька тебя на прицел взяла! — сказала вдруг Эльза. — Она точно решила тебя прибрать.
— Ты опять про эту швабру?
— Она же серьги нацепила, которые никогда из своего тайника не достаёт! Специально для тебя нацепила!
— У неё тоже тайник есть?
— Ещё какой! У неё побольше, чем у меня золотишка будет. А хранит она всё это под ванной! Представляешь, какая дура? Слесарь придёт трубы менять, сунется под ванную, а там мешок с кольцами! Вот подарочек-то ему будет!
Эльза замолчала, засовывая коробку в нижний отсек шкафа и обкладывая её пачками соли.
— Коля!
— Что?
— Я совсем забыла. Мне надо навестить деда. У него же сегодня день рождения.
— Какого ещё деда? — Юдин наполнил водой эмалированный чайник.
— Моего деда… Ты что так смотришь на меня? — она потянулась и хрустнула косточками. — Я тебе надоела?
Он равнодушно отвернулся и протянул руку к водопроводному крану, из которого тонкой струйкой бежала вода:
— Вот что мне надоело. Я неделю назад новые прокладки поставил, а уже опять протекает!
— Но это же такая ерунда, Коленька. Я слесаря вызову, он мигом всё наладит. Тебе и делать ничего не надо самому. Честное слово, такая ерунда, а ты переживаешь…
Эльза металась по тесной кухне, хватала что-то, переставляла, останавливалась перед Юдиным, заглядывала ему в глаза.
— Остановись ты, чтоб тебя! — не выдержал он. — Когда ты к деду едешь?
— Вечером, часам к пяти, — пролепетала она.
Он устало прислонился голой спиной к стене:
— Подай-ка сигарет… Я поеду, пожалуй, с тобой. Хоть разнообразие какое-то. Кто он у тебя, дед твой?
— Никто, просто дед, — она достала из пачки сигарету, протянула Юдину и тут же зажгла спичку.
— Боже, какая же здесь тоска…
* * *
Старичок был совсем маленький, сухонький, покрытый копной седых вихрастых волос на задней стороне головы, передняя же часть его черепа была голой, блестящей, без единой морщины. Лишь возле бровей начинались глубокие складки кожи, стекавшие вниз по лицу на шею и ниже, под распахнутый воротник давно сношенной и потерявшей свой цвет красной рубахи.
