- Это ты сам исподволь узнаешь, если и вправду любишь меня.
- Когда ты станешь моей женой?
При этих словах Френхен слегка вздрогнула, теснее прижалась к Сали и стала снова нежно его целовать; у нее навернулись слезы на глаза, и оба сразу приуныли, вспомнив о своем безнадежном будущем и о вражде между родителями.
Френхен вздрогнула и сказала:
- Идем, мне пора домой.
И они поднялись и рука об руку вышли из ржи, как вдруг увидели перед собой отца Френхен, который выслеживал их. После встречи с Сали он стал доискиваться с мелочной проницательностью досужего горемыки, зачем бы это парню понадобилось идти одному в деревню, и, вспомнив о вчерашнем происшествии, продолжал шагать в гору, пока наконец, под влиянием гнева и праздной злобы, не напал на верный след. Как только его подозрения окрепли, он сразу же, посреди улиц Зельдвилы, повернул обратно и поплелся в свою деревню, где тщетно искал дочь и в доме, и во дворе, и в кустах, окаймлявших изгородь. Любопытство его все возрастало, он побежал в поле и, заметив корзину, в которую Френхен обыкновенно собирала овощи, но не видя нигде самой девушки, стал искать ее во ржи, на ниве соседа, как вдруг навстречу ему вышли испуганные дети.
Они стояли точно окаменелые; остановился сначала и Марти, бледный как мел, бросая на них злые взгляды; затем он пришел в страшную ярость и, бранясь, размахивая руками, ринулся в исступлении на молодого парня, чтобы задушить его. Сали, однако, увернулся и отскочил на несколько шагов, испуганный диким видом Марти, но тотчас опять подбежал, увидев, что старик бросился на дрожащую девушку, дал ей затрещину, от которой красный венок слетел на землю, и, накрутив ее волосы на руку, потянул за собой, чтобы избить ее.
Боясь за Френхен и не помня себя от гнева, Сали схватил камень и ударил им старика по голове. Марти слегка пошатнулся и затем грохнулся без сознания на кучу камней, потянув за собой жалобно кричавшую Френхен; Сали же освободил волосы молодой девушки из рук лежавшего без чувств отца и поднял ее; затем он стал, словно статуя, беспомощный и без единой мысли в голове. Девушка, увидев, что отец лежит как мертвый, провела рукой по побледневшему лицу, задрожала и воскликнула:
- Ты убил его?
Сали безмолвно кивнул, и Френхен закричала:
- Боже милостивый! Ведь это мой отец! Бедняга! - и как безумная бросилась к отцу и подняла его голову, на которой, впрочем, не было следов крови. Она снова отпустила ее; Сали стал на колени по другую сторону Марти, и оба, безмолвные как могила, с повисшими, как плети, руками, смотрели на безжизненное лицо старика.
