Ромочка не поспевал за собакой. Тротуар весь покрылся черным льдом и был скользким. Ромочка напялил на себя столько теплых одежек, что мог идти только очень медленно. Он старался не отрывать ног от асфальта, чтобы не поскользнуться. Впереди показался поворот налево, в узкий переулок. Когда Ромочка заковылял туда вслед за собакой, то потерял ее из виду. Он сел прямо на холодный бетон, а ведерко поставил рядом. Пальцы даже в варежках совсем закоченели — он их не чувствовал. Ромочка свернулся калачиком у водосточной трубы, взбегавшей вверх по стене. Снизу, от тротуара, веяло теплом. Он даже немного согрелся. Значит, в доме, у которого он сидит, живут люди.
Мама много раз учила его:
— Не подходи к чужим. Не разговаривай с чужими!
Он уже нарушил почти все мамины запреты. Ей это не понравится.
Ромочка все не вставал. Из-под земли, где проходили теплые трубы, веяло теплом, и он стал какой-то сонный и вялый. Он знал, что его дом совсем рядом, но ноги как будто налились свинцом и отказывались идти дальше. Даже пустота внутри тяжело давила на него. Она расползалась, раздвигая кости, и клонила его к земле. И голова стала тяжелая.
Заморосил холодный мелкий дождик. Засверкали черные ледяные дорожки на асфальте. Покрылись блестящей изморозью грязная жижа в водостоке и белые полосы на асфальте. На синих Ромочкиных варежках заблистали крошечные капельки. Он закрыл глаза.
Послышался слабый шорох, похожий на шум дождя, только громче. За углом по улице проносились машины. Ромочка открыл глаза. Перед ним стояли две собаки. Они появились внезапно — так бывает, когда листаешь книжку с картинками. Только что их не было, перевернул страницу — а они тут как тут. Собаки расхаживали туда-сюда, не сводя с него глаз; они то расходились в разные стороны, то снова сходились. Одна была бледно-золотистая, а хвост у нее загибался бубликом. Вторая — огромная, черная, только лапы и голова светло-желтые. Обе были крупнее и намного страшнее той собаки, за которой Ромочка гнался.
Золотистая и черная собаки все расхаживали перед Ромочкой; видимо, что-то не давало им покоя. Обе пристально смотрели на него большими желтыми глазами. От дождя их мех покрылся как будто мелкими блестками. Ромочка любил собак, но даже он понял, что эти ничего хорошего не замышляют. Время от времени две собаки рычали и огрызались друг на друга, как будто он, Ромочка, — лакомство, которого явно не хватит на двоих. Интересно, подумал он, смерив двух огромных собак злобным взглядом, может ли собака съесть мальчика?
